Михаил Бобров - Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945
Работать приходилось в основном по ночам. Фашисты не хотели лишаться последнего крупного ориентира. Когда красили шпиль днем, немцы били по маскировщикам шрапнельными снарядами, пытались обстреливать с самолетов на бреющем полете – они старались убрать нас. В темноте мы чувствовали себя наверху спокойней, хотя обстрелы продолжались и ночью, а отсветы пожаров отражались позолотой шпиля. Поэтому мы с Алоизом решили днем отсыпаться в своей келье, а на ночь выползали на шпиль работать.
Я стал замечать, что мой надежный старший друг (большой, спокойный, уверенный в себе и очень сильный парень) начал заметно сдавать, таять на глазах. Я не был так силен, как Алоиз. Меня поражала его сила. В начале ноября, когда мы только начали работу на объекте и снимали большие люстры, висевшие в соборе, вдруг соскочил трос с блока. Алоиз поднял трос с тяжелым грузом и спокойно поставил на блок. А ведь на тросе висела тяжеленная люстра. Вот это была силища!
А сейчас он начал сдавать. Чувствовалось, что Алоизу приходится заставлять себя. Раньше расправлялся с тяжестями небрежно, а тут ведро с краской поднять не может: «Мишенька, помоги». И все-таки Земба не терял чувства юмора, пытался шутить. Правда, шутки были уже не слишком веселые. Однажды ночью, когда мы висели рядышком, закрашивая шпиль, и находились над маленьким кладбищем комендантов крепости, глянув вниз, Алоиз сказал: «Мишуня, а ведь правда, неплохое местечко? Давай поклянемся друг другу, что если кого-то из нас убьют, то другой похоронит его здесь, с комендантами. Представляешь, когда-нибудь начнут научные работники разбираться с этим кладбищем, а тут еще какой-то комендант – неучтенный». Мы расхохотались, но поклялись так и поступить.
Как отец ухаживал за верхолазами смотритель собора Сергей Максимович, старый солдат, участник трех войн: Русско-японской, Первой мировой и Гражданской. Он рассказывал о царях, захороненных в соборе. К возвращению маскировщиков со шпиля Максимыч растапливал буржуйку, кипятил воду. Часто, расставив силки, он ловил голубей, подкармливал нас.
ИЗ ДНЕВНИКА: 12 декабря 1941 года
«Сегодня днем произошла интересная встреча. В 12 часов, когда мы вылезли наверх проверить подвеску блоков, к собору подъехал грузовик с красноармейцами. Они подняли в ящиках и установили на верхней колокольне приборы дальнего видения. Еще через час к собору подъехали четыре легковые машины. Из них вышли военные и штатские люди. Через какое-то время раздались шаги и голоса на верхней колокольне. Один из военных стал докладывать о расположении фашистских позиций, хорошо просматриваемых в оптические приборы. Присутствующие пожелали познакомиться с верхолазами. О нашей работе коротко рассказывал военный, которого мы иногда встречали в ГИОПе у Н.Н. Белехова. Другой – высокий, худощавый и подтянутый мужчина в серой каракулевой шапке и теплом военном пальто цвета хаки – с доброй улыбкой спросил нас:
– Ну и как, меньше снарядов падает?
– В районе Исаакия, Адмиралтейства, Инженерного замка действительно меньше прицельной стрельбы, – ответили мы и добавили: – Скоро будет меньше и в районе Петропавловской крепости.
– По нашим сведениям, тоже, – кивнул высокий и подошел к окулярам. Он что-то внимательно рассматривал на горизонте, откуда били орудия фашистов. Потом оторвался от окуляров и спросил: – Это правда, что вы карточки служащих получаете?
– Правда.
Он поглядел на стоящего рядом товарища. Тот поспешно достал из планшетки блокнот и что-то записал. Только после того, как нежданные гости покинули крепость, мы узнали, что приезжали секретарь горкома КПСС А.А. Кузнецов, председатель горисполкома П.С. Попков, еще какие-то люди. Разговаривал с нами, как оказалось, Кузнецов. Сегодня для нас счастливый день – мы все четверо получили рабочие карточки. Ура!»
Морозы становятся невыносимыми. Холод заставляет думать о еде, особенно о горячей. Чем больше думаем, тем больше есть хочется. Двигаемся как сонные мухи. Быстро устаем. Особенно быстро сдает Алоиз.
31 декабря мы работали на шпиле днем, так как собирались встречать Новый год всей бригадой на квартире у Леонида Александровича Жуковского. Он жил в начале Кировского проспекта, неподалеку от мечети. Оля Фирсова с Алей Пригожевой должны были подойти к нам после работы на шпиле Инженерного замка. Договорились встретиться у собора, и поэтому мы то и дело поглядывали вниз: не появились ли девушки. За месяц мы покрасили крест, ангела, шар, шпиль и малый купол над верхней звонницей.
Неожиданно начался воздушный налет. Заговорили зенитки с бастионов крепости, с площади Революции, стрелки Васильевского острова, Марсова поля, площади Декабристов. Зенитчиков поддержали артиллеристы кораблей, стоявших на Неве. Фашистским самолетам удалось прорваться в небо над городом. Начали рваться бомбы, рушиться здания, возникли пожары.
Мы видели, как загорелись и потянули за собой дымный шлейф подбитые самолеты. Резко усилился огонь зенитных батарей с бастионов Петропавловки. Бомбы начали падать в Кронверкскую протоку. Слышался нарастающий свист с неба. Мы чувствовали себя беззащитными на восьмидесятиметровой высоте. Выходной лаз на двадцать метров выше. До него быстро не доберешься.
Три бомбы разорвались за моей спиной неподалеку от собора. Обдало жаром, во рту появилась горечь. И вслед за тем оглушило мощным взрывом. Это взорвалась бомба рядом с усыпальницей под шпилем. Горячая воздушная волна потащила меня вверх-назад от шпиля. Ослепленный пламенем взрыва, я ощутил себя в свободном полете. Взрывной волной меня болтануло маятником метров на шесть. Волна ослабла, и я стал падать вниз-вперед, рывок, как при раскрытии парашюта, трос натянулся, и я стремительно начал приближаться к шпилю. По ту сторону шпиля я увидел встревоженные глаза Алоиза. Но он ничем не мог помочь в это мгновение. Удар был неизбежен. Пытаясь самортизировать, я инстинктивно выставил вперед руки и ноги. Тем не менее встречный удар был сильным. В глазах потемнело, и, теряя сознание, я стал проваливаться в бездонный темный колодец.
Когда пришел в себя, ощутил руки Алоиза, вытиравшего кровь с моего лба. Нас медленно спускали на тросах к верхней колокольне. У лебедки приняли двое солдат-помощников. Голова гудела, в ушах стоял звон, тело отяжелело. Хотелось тишины, покоя. Хотелось вечно висеть без движения в парашютных лямках. Алоиз сделал мне перевязку…
Новый год неожиданно встретили на крейсере «Киров». Нас пригласили в гости моряки, подвозившие снаряды зенитчикам Нарышкиного бастиона. Жуковский представил командиру корабля всю нашу бригаду, рассказал о высотных маскировочных работах, об архитектурных памятниках города.
