Жан Кормье - Че Гевара
Здесь Че получает свою первую должность — начальник медслужбы. В дневнике он запишет: «Видя, как дела принимают организованный оборот, я впервые понял, что у нас есть возможность удачи. То, в чем я до сих пор слишком сомневался, когда был взят на службу командиром повстанцев, с которыми я поддерживаю дружеские отношения, было основано на приключенческих романах и нашем общем убеждении, что дело стоит того, чтобы умереть на чужом берегу за чистейший идеал».
У генерала Байо люди валятся с ног после марш-бросков днем и ночью. Че играет в шахматы с этим старым воякой, который написал «Шторм в Карибском море», одну из его любимых книг. Эрнесто сам сочиняет «эпические» поэмы. Вот одна из них:
В путь!
Ведет вас пылающее светило
Тайными и затерянными тропами
Освободить зеленого крокодила, любимого тобой.
В путь!
Победители унижающих нас с сознанием,
Полным звездами, которые зовут «Марти».
Наша клятва: Победа или смерть!
Когда раздастся первый залп огня и проснутся,
Удивившись, партизаны,
Мы станем бороться на твоей стороне,
Мы будем там.
Когда твой голос раздастся на все четыре ветра —
Земля, справедливость, хлеб, свобода,
Мы будем там.
И когда подойдет к концу путешествие,
Спасительная война против тирана,
На твоей стороне, даже в последнем бою,
Мы будем там.
В день, когда зверь станет лизать бок, раненый
Смертельной стрелой национализации,
На твоей стороне, гордые сердцем,
Мы будем там.
Не думай, что насекомые, украшенные именным оружием,
Смогут ослабить нашу твердость.
Мы хотим от них ружья, пули и гору,
Больше ничего.
И если железо захочет окончить наш путь,
Мы возьмем саван кубинских слез,
Чтобы покрыть кости герильеро,
Унесенных ветром американской истории.
Глава X
ИЛЬДИТА
Это не мальчик.
Владимир Эрнесто уступил место Ильде Беатрис, которую родители станут называть Ильдитой. Она появится на свет 15 февраля 1956 года в английском санатории Сиудад-Мехико, под знаком Водолея, на неделю раньше срока. Отец называет ее самым нежным лепестком любви и сочиняет шутливую поэму в ее часть:
«Несешь ты в себе крепкие жилы и даны они Аргентиной, Анды тебе подарили стать и осанку, достойные самых прекрасных. Чудная смуглая кожа твоя — знак наследия предков в Перу, в танце закружишься — с истинной грацией Мексики».
И разговора не может быть, чтобы отправить ребенка в переполненную комнату на улице Неаполя. Гевары спешат снять маленькую квартирку на первом этаже, выходящую на улицу. Когда обе Ильды возвращаются в семейное гнездо после короткого пребывания в клинике, приехавший Фидель встречает их такими словами:
— Эта девочка будет расти на Кубе.
И Эрнесто пишет матери: «Моя коммунистическая душа поет: наша толстощекая малютка — точная копия Мао Цзэдуна!»
Во вторую неделю мая Эрнесто отправляется в лагерь Чалко. Дело важное, надо больше узнать об условиях погрузки. Через два дня после его отъезда задержан Фидель Кастро Рус с четырьмя другими кубинцами. Просрочено разрешение на жительство. Арест, широко обсуждаемый в прессе, является результатом совместных усилий мексиканской полиции, североамериканской ФБР и шпиков Батисты. Умело сотканная паутина.
Фидель не имел постоянного места жительства, как и не будет иметь после революции в Гаване. Он был задержан прямо на улице 20 июня 1956 года. Полиция прикрылась Рамиро Вальдесом и Универсо Санчесом, которых она только что схватила, как живым щитом. Следовательно, дело обошлось без перестрелки. К этому аресту добавляется арест пятнадцати других мятежников. Все отведены на улицу Мигель-Шульц, в тюрьму Министерства внутренних дел. Рауль Кастро ускользнул от них.
Оказалось, что мексиканское правительство после некоторых колебаний согласилось на требование Батисты уничтожить подпольную сеть Движения 26 июля. Так как Гавана настаивает на выдаче заключенных, речь идет об очень быстрых действиях. Письмо Прио из Майами адресовано президенту Мексики Руису Кортинесу. Со своей стороны бывшие коллеги Фиделя, адвокаты, оказывают давление на того же Кортинеса при посредничестве бывшего президента Лacapo Карденаса, последнего из настоящих революционеров, чтобы были выпущены эти защитники свободы.
Узнав о заключении Кастро в тюрьму, Ильда не теряет ни минуты: она относит все компрометирующие записи к своей подруге донье Лауре, где они будут в безопасности. И правильно делает. На следующий день два полицейских в штатском появляются в доме Гевара:
— Вы Ильда Гадеа?
— Нет, я Ильда Гадеа Гевара.
— Вы получаете корреспонденцию?
— Да, конечно, от моей семьи из Перу.
— Вас спрашивают не об этом. Не получаете ли вы телеграмм из других стран?
— Нет.
— Следуйте за нами. Мы хотим убедиться, что вы не знаете ничего о телеграмме, которая вас компрометирует.
— У меня девочка четырех месяцев, я кормлю грудью, и мне нельзя оставлять ее одну.
— Хорошо! Оставайтесь, но не выходите из дому, мы вам сообщим.
Как только они ушли, Ильда отправляется к своему парикмахеру. Не для того, чтобы стричься, а проверить, не следят ли за ней. Через час она в баре, где обычно проводят время кубинцы. Здесь встречает Креспо, одного из будущих членов экспедиции.
Во второй половине дня оба полицейских возвращаются и на этот раз не колеблются. Они забирают и мать и дочь в Управление департаментом федеральной полиции. Тут ей показывают телеграмму с Кубы, содержавшую довольно туманный смысл: Кто-то приедет с визитом к Алехандро. Ильда не знает военного имени Фиделя. Она не обманывает, утверждая, что это послание адресовано не ей. Сыпятся вопросы:
— Кто с вами живет в квартире 40, по улице Неаполя?
— Мой муж, доктор Эрнесто Гевара.
— Где он?
— В Вера-Крус[11].
— Где в Вера-Крус?
— В отеле. Вы можете поискать.
— Ездили ли вы вместе в Вера-Крус?
— Да, на экскурсию.
— И что он там делает?
— Исследования по аллергии. Это его специальность. Проверьте в центральной больнице.
Смена комнаты, допрос продолжается в темноте.
— Принимаете ли вы американцев из Центральной Америки?
— Нет, только перуанцев.
— Ориентированы ли вы политически?
— Да, я апристка, движение Апра в Перу. Но к чему эти вопросы? Я требую адвоката!
