Кристофер Хилтон - Михаэль Шумахер. Его история
На 20-м круге итальянец выбыл из гонки, когда, нагнав кругового, вынужден был тормозить в быстрой шикане, потерял управление и вылетел в стенку, Шумахер к этому моменту проигрывал Мэнселлу 22 секунды. И тут пошел дождь. К 34-му кругу Михаэль сократил отставание до 15 секунд. Он и дальше нагонял лидера, подтянувшись к нему на дистанцию в 7 секунд. За 15 кругов до финиша Шумахеру удалось разглядеть, что делается впереди.
«Я и не знал, что подобрался к Мэнселлу так близко, пока его отрыв не стал меньше пяти секунд. Я думал, что его где-то развернуло или с ним случилось еще что-то, но тут он вновь от меня уехал, и я ничего не мог с этим поделать. Пришлось сосредоточиться на том, чтобы финишировать в этих ужасных условиях. На последних кругах я пытался сигнализировать, чтобы гонку остановили. Это была битва за выживание!» На финише Мэнселл опередил его на 23.91 секунды.
В Имоле Шумахер гонку не закончил. «Я допустил ошибку и поплатился за это. Моя ошибка, и ничья больше. Но она подчеркнула то, о чем я все время напоминал, а люди забыли. Мне всего двадцать три года. Я не проехал и дюжины Гран-при и мне еще многому надо научиться. Я иногда могу ошибаться, и надеюсь, что люди понимают это. Ошибки меня не удивляют, хотя я стараюсь их избегать.
Так или иначе, Имола многому меня научила. Уровень держака и износа шин — такой же важный фактор, как хороший мотор и тормоза, ведь это очень техничная трасса, одна из самых сложных. В пятницу я отметил, что в каких-то поворотах машина слушается руля лучше, чем на других, и был разочарован, что мне не удалось подняться выше четвертого места (вслед за Мэнселлом, Сенной и Бергером). Пожалуй, самым запоминающимся моментом стал мой разворот на 360 градусов. Я просто перестарался.
В субботу было еще труднее. По ходу дня мы несколько раз меняли настройки, но так и не нашли ответа на вопрос, как добиться оптимальной работы в квалификации. Но зато я чувствовал, что мы готовы к гонке. Мартин стартовал отлично, а я на первом круге шел прямо за ним — и тут ошибся. Просто потерял управление, и машина получила повреждения после вылета».
Гонщики Benetton парой вели гонку до девятнадцатого круга, когда Шумахер сошел.
Росберг, чемпион мира 1982 года, отличный знаток всего и вся, что делается в Формуле 1. Я позвонил ему с просьбой дать оценку Шумахеру.
Не проявил ли Михаэль в Имоле признаки незрелости?
«Нет, во всяком случае, не там. Он угробил четыре Benetton — я имею в виду не двигатели, а шасси. Вот это — незрелость. Но при этом все сходятся в том, что перед нами феноменальный парень. А то, что ему не хватает опыта, — это нормально.
Я бы взглянул на это под другим углом. Есть примеры, когда он проявил недюжинную зрелость. Например, гонка в Испании в дождь. Учитывая, сколь мал его опыт, проявления незрелости совершенно нормальны и никого не удивляют. Но меня удивляет, насколько взрослым он иногда выглядит, есть несколько примеров этого».
Брандл публично заявил, что Шумахер выступает лучше, чем Сенна в том же возрасте.
«Брандл так говорит о Сенне уже лет тринадцать. При всем уважении к Мартину, как такое можно сравнивать! Сенна ведь дебютировал не в Benetton, не так ли?! Сенна начинал в убогом Toleman. Так скажите мне, какие тут могут быть сравнения? Никаких! Оглядываясь назад с высоты своих лет, я считаю, что Шумахер очень хорош, но (Жиль) Вильнёв быстрее стал хорошим гонщиком. Кстати, интересно взглянуть, кто последний дебютировал за рулем машины, позволяющей постоянно бороться за места в первой шестерке?
Хорошо, таким был Вильнёв. Алези в какой-то мере в Ferrari. Но не стоит забывать, что у него за плечами уже был сезон в Tyrrell. Но так, чтобы сразу в хорошей машине? Вильнёв. О Просте такого не скажешь, потому что для McLaren сезон 1980 года был никакой. Но если ты, будучи совсем молодым, сразу получаешь машину, с которой можно бороться за подиумы, это здорово укрепляет твою уверенность в себе. В мои времена механики о таких говорили: «Он уверен, что может ходить по воде». Примерно то же вы сейчас и наблюдаете.
Но при этом я вовсе не собираюсь преуменьшать возможности Шумахера. Он выглядит просто великолепно, но с кем вы его сравниваете? У Сенны в дебюте не было такой машины — я это уже говорил, и все-таки это феномен. Достаточно вспомнить его 60 поул-позиций за рулем разных машин — этого никто у него не отнимет. Нас ведь никогда не приводила в восхищение его зрелость, не так ли? Поначалу он допускал миллион ошибок, но при этом был невероятно быстр.
Шумахер частенько ошибается в ситуациях, когда это обходится без последствий, исключая Имолу, где он совершил непростительную ошибку. Ничем не оправданную. Это была совершенно недопустимая ошибка. Надеюсь, люди в его окружении ему это скажут. Должны сказать — это нужно для его взросления, для того, чтобы он учился, становился лучше. Проблема таких парней, как Жиль, заключается в том, что он был гонщиком Ferrari, и когда вылетал, никто не указывал ему на ошибку. Вся Италия была от него без ума. Когда он ехал на трех колесах (на Гран-при Голландии), все считали его суперменом, а такие вещи не помогают в развитии гонщика.
После Имолы кто-то должен был дать Шумахеру по рукам. Ему нужно было сказать: «Друг мой, ты разбил четыре шасси. В Барселоне вылетел трижды, в Имоле вылетел и на тренировке, и в гонке».
Где-то месяц назад Мэнселл сказал в интервью умную вещь, и, на мой взгляд, это подходит к нашему случаю: «Единственное, чему нужно научиться Шумахеру, это ездить медленно. Все остальное он делать уже умеет». И это правда!»
Твоя карьера складывалась непросто, но ты же разобрался, как справляться с Формулой 1.
«Возраст тоже играет свою роль, ведь у него не было времени поучиться, а в его годы непросто со всем справляться, так ведь?! Та же история у теннисистов, по-моему. Ты вступаешь в очень и очень серьезный бизнес огромный интерес, огромный прессинг, все огромное! Ответственность за все лежит прежде всего на плечах самого героя, во-вторых, на его менеджерах. Нельзя забывать о том, что подметила международная пресса: он уже вознесся! Это бывает с каждым. Возможно, с Жилем меньше, чем с другими. Он возносился только на трассе. Это был разумный парень, он всегда твердо стоял на земле.
Придавит ли Шумахера прессинг? Много лет назад я говорил на эту же тему с Найджелом Мэнселлом. Я всегда понимал, что самая серьезная опасность в этом спорте — и пример Жиля меня в этом убедил — тщеславие. В восемьдесят пятом, когда я прошел в Силверстоуне тот безумный квалификационный круг, я был просто не в себе — в этом ведь не было никакой надобности. Ну, допустим, была такая цель: мне очень хотелось преодолеть порог средней скорости на круге в сто шестьдесят миль в час. Я хотел потрясти соперников, да просто всех!
