Соня Бергман - Полина Виардо. Последняя волшебница
Полина Виардо, готовя к изданию переписку с Тургеневым — а из пятисот его писем к ней сегодня известны лишь триста, — изъяла из нее все компрометирующие факты, зачернила все «неудобные» места. Из ее собственных писем к Тургеневу в прессу попали всего двадцать — ничтожно мало, если учесть, что переписка была регулярной. Полина не собиралась открывать публике свои личные тайны. Оба — она и Тургенев — хранили эти тайны от чужих глаз, видимо договорившись — один раз и на всю жизнь. От Тургенева друзья могли слышать только жалобы на недосягаемость возлюбленной. И не в последнюю очередь связано это было с Луи Виардо, которого бы травмировало иное, кроме дружески-влюбленного, отношение к его жене.
Случилось так, что, несмотря на огромную разницу в возрасте с Тургеневым, Луи Виардо умер в том же самом 1883 году, что и русский писатель, опередив его лишь на несколько месяцев. Так что Полине и Ивану не пришлось пожить практически ни минуты на положении «свободных людей». Нужно было молчать, скрываться и таить.
До сих пор остается загадкой лаконичная запись в «Мемориале» за 14 июня 1849 года: «… я в первый раз с П».
Тургенев прошел долгий и сложный путь «воспитания чувств» — если воспользоваться точным выражением тургеневского друга — Флобера. Известно, что молодой Тургенев, направо и налево трубил о своих победах, все окружающие знали и о его чувстве к Полине Виардо. Но прошло несколько лет — и вот в кругах общения Тургенева говорят: «…вообще он избегал произносить ее имя; это было для него вроде святотатства».
Другая загадочная запись Тургенева в «Мемориале» за 1845 год: «Самое счастливое время моей жизни». Фраза выделена курсивом, и это «счастливое время» приходится на двухмесячную одинокую поездку по Пиренеям (Он проводил Боткина до испанской границы и отправился в путешествие по границе Франции). Скорее всего, словосочетание «счастливое время» употреблено здесь в пушкинском значении — а Пушкина Тургенев любил — как время «покоя и воли». В последующие годы у Ивана Сергеевича уже не будет ни того, ни другого. Он будет следовать за семьей Виардо, добровольно подчиняя себя воле и желаниям Полины, и какой уж тут покой?!
По свидетельству самого же Тургенева, письма Полины были скромны, но очень нежны и приветливы. И «вечно влюбленному» писателю казалось, что Полина отнюдь не пренебрегала им, а относилась к нему как к любимому человеку. Вот такие обрывки из писем Полины дошли сегодня до нас, кому, как не Тургеневу можно было написать такое: «До свидания, до свидания. Какое счастье думать об этом!» (Баден-Баден, 8 июля 1865 года). Или: «Очень горячо, неизменно, очень… желаю вам доброй ночи» (Веймар, 16 февраля 1869 года).
Письма с той и другой стороны идут под номерами, иногда пишутся по два в день, телеграммы поджидают путешественника на месте прибытия как подарок и напоминание о любимой: не грусти, я с тобой. В Полининых письмах не только нежность и забота, бывает, что и ревность тонкой иглой уколет. (Ревность вызвала, например, «эта толстая украинка» Марко Вовчок, — и опасение, что писатель, «именно по этим причинам» может не вернуться из России…).
За два года до смерти Тургенев напишет странную мистическую повесть, названную им «Песнь торжествующей любви». Название не случайно, так же как и сюжет. Музыкант и художник борются за любовь Валерии, побеждает художник, и музыкант отправляется в дальнее путешествие. Приехав, силой волшебства он добивается любви Валерии. В минуту своей победы он играет на скрипке песнь торжествующей любви. Музыкант-колдун изгнан, но под пальцами Валерии неожиданно возникает его песнь, и возникает именно тогда, когда после долгих лет бесплодного брака она чувствует в себе зарождение новой жизни…
20 июля 1857 года в Куртавнеле у супругов Виардо родился сын Поль, в будущем известный скрипач. В разное время выдвигались предположения, что ребенок мог быть сыном русского писателя. И это происходило на фоне того, что этот период считался временем охлаждения отношений и осознанного расставания певицы и «влюбленного безумца» на довольно долгий срок…
Одни отмечали, что Поль похож на Тургенева больше, чем на «родного» отца, что отъезд Тургенева был связан с желанием «избежать слухов и сплетен», потому-де в момент рождения Поля писатель находился не во Франции, а в Берлине. (Эти сомнения не давали покоя людям, желающим знать все тайны семьи Виардо, подтверждает это следующая история: в двадцать лет Поль серьезно заболел пневмонией, врачи полагали, что возможен летальный исход. Тогда Полина попросила Тургенева, находящегося в это время в Германии, срочно приехать. Сторонники отцовства Тургенева сделали из этого свой вывод: Полина хотела, чтобы он увидел сына перед смертью и простился с ним. Но Полина могла позвать Тургенева совсем по другой причине — как своего ближайшего друга, на которого можно опереться в тяжелый час).
Существуют записи рассказов самого Поля, косвенно свидетельствующие о том, что Тургенев мог быть его отцом. Известен факт, что Тургенев подарил юноше скрипку Страдивари.
С другой стороны, оппоненты утверждают, что из-за проблем со здоровьем Тургенев не мог иметь детей. В книге Майкла Стина приводится фраза из письма Тургенева к Павлу Анненкову: он поздравляет друга, ставшего «отцом ребенка, данного ему женщиной, которую он любил». И добавляет: «Я никогда не испытал подобного счастья». Но и на это можно возразить. Тургенев после определенного возраста никогда не открывал перед друзьями своих интимных тайн. Во всяком случае, о характере своих отношений с Полиной Виардо он помалкивал.
Как бы то ни было, при всей невозможности говорить прямо Тургенев оставил нам свое свидетельство — «Песнь торжествующей любви». Все что заложено душой в слова — да будет услышано!
Глава 14
«Тургеневская девушка»
Тургенев оказался в числе четырех избранных поклонников Полины Виардо. Первым считался сын директора императорских театров С. А. Гедеонов. По воспоминаниям современников, «он приказал устроить возле сцены Большого театра особую комнату, где Виардо проводила несколько часов после каждого спектакля среди своих друзей, число которых сначала было неограниченно, но потом в волшебный покой допускались только четверо»: С. А. Гедеонов, А. А. Комаров, И. П. Мятлев, И. С. Тургенев. Все — начинающие поэты и охотники. Однажды на охоте, они убили медведя в лесных окрестностях Петербурга и «привезли в подарок своей богине редкую по красоте и величине шкуру». «Полина Виардо, всякий раз после спектакля покоилась на этой шкуре, а друзья помещались у лап, занимали артистку рассказами о своих похождениях, читали стихи. Вскоре счастливцев прозвали четырьмя лапами: первой, второй, третьей и четвертой». Тургенев к числу первых «лап» не принадлежал, но и последней, скорее всего, не был. Он был для мадам Виардо одним из многочисленных поклонников, не лишенных, впрочем, определенной ценности. Редкий мужчина мог развеселить артистку занятной историей, рассказанной так умело, что приглашение его в гримерную комнату казалось уже не столь напрасным.
