Ромен Роллан - Махатма Ганди
И потому одиноко звучит голос целомудреннейшего из людей над рокотом людского океана. Сколько времени еще будут прислушиваться к нему? В ожидании этом — величие и трагизм!
IV
Весь 1921 г., в течение которого движение развертывалось все быстрее, полон сомнений и тяжких неудач. Ганди не остался от них в стороне.
Всюду происходило революционное брожение, и жестокие преследования правительства ускоряли темп движения. Кровавые восстания вспыхнули в Малегаоне, в округе Назак, разразились беспорядки в Джиридихе; в Бегаре. В начале мая 1921 г. — еще более тяжелые события в Ассаме: 12 тысяч кули, бросив работу на частных плантациях, подверглись при выходе нападению Гурков, состоявших на службе правительства. Служащие железных дорог и пароходных обществ в восточной Бенгалии объявляют общую забастовку в знак протеста, которая продолжается два месяца. Ганди все еще играет роль примирителя; в мае месяце происходит продолжительное свидание его с вице-королем Индии, лордом Ридингом. Ганди предлагает свое посредничество для переговоров с братьями Али, обвиняемыми в призывах к насилию; он добивается от друзей своих мусульман формального обещания никогда не прибегать к насилию.
Но сила движения не ослабела, и мусульманский элемент Индии продолжает вести себя вызывающе. 18 июля, в Карачи, конференция Калифата всей Индии вновь предъявляет требование ввести ислам, объявляет, «что служба в армии и содействие набору солдат мусульманам непозволительны», и угрожает английскому правительству, что если оно свергнет Ангорское правительство, провозгласить во время последней сессии конгресса всей Индии общегражданское неповиновение и Индийскую Республику. 28-го июля комитет конгресса всей Индии, собравшись в Бомбее (первый комитет, избранный на основании новой конституции), постановляет, что долг всех бойкотировать принца Уэлльского, приезд которого ожидается, объявляет полный бойкот всех иностранных тканей, приветствует национальное прядение и ткачество, начинает кампанию против крепких напитков, несмотря на покровительство, оказываемое правительством этим продавцам. Но в то же время, поступая более благоразумно, чем мусульмане Калифата, он осуждает беспорядки и не рекомендует для данного момента гражданского неповиновения, развивая в то же время пропаганду непротивления злу насилием.
В августе разражается жестокое восстание племени Моплах, которое длится много месяцев подряд. Ганди хочет отправиться вместе с Маулана Магометом Али, чтобы внести успокоение. Правительство не разрешает и в сентябре отдает приказ арестовать Маулана Магомета Али, его брата Маулана Шауката Али и несколько других мусульманских почетных граждан за внесение предложения об сказании гражданского неповиновения, принятого на конференции Калифата. Немедленно же Центральный Комитет Калифата в Дели вновь подтверждает резолюцию Калифата, которую энергично поддерживают сотни митингов. 4 октября Ганди объявляет себя солидарным с своими братьями мусульманами. Совместно с пятьюдесятью именитыми членами конгресса он выпускает манифест, в котором требует для каждого гражданина права свободно выражать свое мнение об отказе от участия в управлении страной, подтверждает, что не подобает индусу находиться на службе в качестве должностного лица или солдата у правительства, которое вызвало моральный, экономический и политический упадок Индии, и провозглашает обязанностью каждого отложиться от него. Суд над братьями Али состоялся в Карачи. Их приговорили вместе с остальными подсудимыми к двум годам каторги. Индия ответила на это протестом еще большей силы. Манифест Ганди был одобрен 4 ноября Комитетом Конгресса всей Индии в Дели. Комитет делает решительный шаг: он уполномочивает каждую провинцию, под личной ответственностью, приступить к гражданскому неповиновению, начав с отказа платить налоги. Он ставит условие, чтобы сторонники бойкота присоединились открыто к программе Свадеши и Отказа от сотрудничества с правительством; в программу входило также ручное ткачество и, как главнейшее обязательство, непротивление злу насилием. Таким образом, комитет силится успокоить под руководством Ганди восставшие племена, применяя учение и заповедь самопожертвования. Чтобы ясно подчеркнуть эту сторону своей про граммы, Комитет предупреждает приверженцев бойкота и их семьи, что они не могут рассчитывать на денежную помощь конгресса.
Наступал день великого неповиновения, когда 17 ноября высадился в Бомбее принц Уэлльский. Бойкот принца был проведен средними и низшими классами. Богачи, парсы, должностные лица не приняли в нем участия. Толпа жестоко расправилась с ними, не пощадив и женщин, а затем вспышка эта быстро заглохла. Были разграблены дома, были убитые и раненые. Эта жестокая вспышка была единственной во всей Индии, где предписанный харталь (священная стачка) проводился с чувством религиозного трепета, мирно, без всяких инцидентов. Но этот взрыв, как говорит Ганди, «пронзил его, как стрела». При первом известии о беспорядках, он прибежал на место происшествий, где был встречен приветственными криками бунтарей; от этого ему стало еще стыднее, он резко оборвал толпу и приказал ей разойтись. Он говорил, что парсы в праве были чествовать принца, если им хотелось, и что нет оправдания позорным насилиям. Толпа смолкла, но потом беспорядки вспыхнули снова. Худшие элементы вышли из-под земли: двадцать тысяч восставших людей нельзя образумить мановением руки. Во всяком случае мятеж не разрастался дальше. Самый ничтожный день наших европейских революций оставляет после себя больше зла. Ганди обратился к гражданам Бомбея и к отказавшимся от сотрудничества с призывами, преисполненными отчаяния, которые были воспроизведены и прессой. Он объявлял, что подобные события делают невозможным в данный момент осуществление общего гражданского неповиновения, и отменил свое прежнее распоряжение. Чтобы покарать себя за насилия, учиненные другими, — он возложил на себя религиозный пост в течение двадцати четырех часов в неделю.
Европейцев Индии в меньшей степени встревожили беспорядки, происходившие в Бомбее, чем поразительное единодушие, с которым проводился безмолвный харталь на всем протяжении Индии. Они умоляли вице-короля действовать. Провинциальными властями был принят целый ряд насильственных мер, не считавшихся с законами. Выкопали старый закон 1908 г. против анархистов и тайных сообществ; стали применять его к добровольцам Конгресса и Калифата, Было произведено несколько тысяч арестов. В ответ на это тысячи новых добровольцев потребовали занесения их в публикуемые списки. Провинциальные комитеты получили приказы приступить к организации добровольных отрядов и ввести среди них единообразную военную дисциплину. На 24 декабря, день посещения Калькутты принцем Уэлльским, был объявлен харталь. И в указанный день принц нашел Калькутту совершенно безлюдной.
