Иван Колос - За час до рассвета
_______________
* "Б а г р а т и о н" - кодовое название летнего наступления
советских войск в Белоруссии.
Наша группа готовила очередную листовку. Погода стояла отличная, и мы расположились около землянки. Лес давно оделся в зеленый наряд, пели птицы, пахло цветами и смолой. Хенчке, Шеффлер и Барс писали текст листовки, а Карл возился со станком. Надо сказать, что, несмотря на успехи Советской Армии, в настроении наших немецких друзей нет-нет да и проскальзывала глубокая грусть. Я понимал ее причины: гибли сотни, тысячи соотечественников, а во имя чего? И, может быть, Карл чаще обычного стал балагурить именно оттого, что ему тяжело было от сознания, что он не может сложить оружие. Вот и теперь он завел очередной рассказ о своих любовных похождениях.
Послышался смех, но не такой дружный, как хотелось бы Карлу. Хуго заметил:
- У тебя, Карл, всё шуточки на уме.
- Ничего. Никто не скажет: Карл не способен на серьезное. Правда, товарищ капитан? - обратился он ко мне, явно намекая на удачные операции по распространению листовок.
- Все хорошо, Карл, - ответил я.
- Кто поверит в наши листовки, останется жив, - добавил Феликс.
Подошли Козлов и Галина. Они только что вернулись из штаба. Были получены важные сообщения: немцы эвакуируют тыл. Феликс даже подскочил на месте, глаза его заблестели.
- Товарищ командир, - обратился он к Козлову, - разрешите завтра пойти на задание? Приведу целый полк солдат.
В последние дни я замечал, что Феликс стал молчалив и задумчив; иногда подходил к карте и старательно изучал ее, водя пальцем по дорогам. Своих мыслей он никому не высказывал, считая, вероятно, что еще не подошло время.
- Слушаю, - сказал Козлов.
- Я об этом долго думал, - ответил Феликс. - Возьму на себя роль регулировщика и буду направлять проходящие части прямо к партизанам.
- А ведь это мысль! - воскликнул Герберт Хенчке. - Войсковые части разбиты, солдаты пали духом, они вконец измучены. Это - мысль!
Козлову да и всем нам пришлось по душе предложение Феликса. Почему бы не попытаться? Мы тут же согласовали план Феликса с начальником штаба соединения и сообща разработали детали задуманной операции. Было решено, что Феликс выедет на шоссе и установит свой пост на перекрестке дорог Мир - Несвиж и Минск - Барановичи. Сопровождать его будет вся наша группа и два партизанских отряда, которые останутся в засаде. Мало ли что может случиться: вдруг немцы нападут на Феликса?.. Было решено также, что механизированные части регулировщик задерживать не станет.
Когда мы уточнили все самые мелкие подробности, я направился к Платону, чтобы доложить о наших замыслах. Платон одобрил план, дал ценные советы.
На следующий день к вечеру подготовка была закончена, а в одиннадцать часов наша группа уже достигла перекрестка. Два отряда замаскировались в кустах, недалеко от дороги, а Феликс занял пост регулировщика. Его фигура четко вырисовывалась на фоне темного неба.
О чем в эти томительные часы ожидания думал Феликс? Может быть, о доме, о своих близких, а может быть, о том, что вот он, немец, ждет своих соотечественников, чтобы указать им путь, который спасет их от неминуемой гибели.
Около двух часов ночи послышался треск мотоциклов. Их тусклые маскировочные огни быстро приближались к перекрестку. Еще минута - и Феликс жезлом остановил их. Затем о чем-то поговорил с мотоциклистами, и те стремительно помчались дальше. Потом Феликс рассказывал нам, что мотоциклисты были очень довольны, встретив регулировщика. Еще через полчаса мы услышали поступь кованых сапог, а некоторое время спустя немецкую речь. Приближалась пехота.
Когда к перекрестку подошла походная застава, Феликс поднял руку и представился.
- Регулировщик такой-то! Где командир?
- Командир сзади, с полком. Майор...
Вскоре подошел и сам командир. Полк, в котором осталось не более 400 солдат, остановился. Феликс четко отдал честь, доложил обстановку.
- Путь перерезан крупными силами противника, - слегка волнуясь, проговорил он, - указание командования - следовать в обход вот по этой дороге...
- Проклятье! - выругался майор.
Среди немцев послышались тревожные возгласы: "Рус партизан! Рус партизан!.."
Немцы свернули на проселочную дорогу и направились в зону, единственными хозяевами которой были партизаны. Наши отряды продвигались параллельно немецкому полку, ничем не выдавая своего соседства. Когда полк углубился в лес километра на два, впереди колонны появился Феликс. Он поднял руку и громко проговорил:
- Дорогие соотечественники, друзья! Прошу выслушать меня спокойно, без паники. Я пришел к вам для того, чтобы спасти вас от неминуемой гибели, я хочу сохранить ваши жизни для ваших отцов и матерей, для жен и детей, для нашего народа, обманутого Гитлером...
Опешивший вначале майор схватился за пистолет, но был остановлен своими же солдатами.
- Расстреляю! - закричал майор, но, увидев, что к регулировщику подошли в немецкой форме Карл, Хуго и Герберт, умолк.
А Феликс продолжал свою речь:
- Вы видите, друзья, все мы настоящие немцы. Но мы не хотим проливать кровь за фюрера и потому перешли на сторону советских партизан. Гитлер принес несчастье многим народам, в том числе и нашему народу, он покрыл позором Германию. Вот я спрашиваю вас: зачем сопротивляться? Не лучше ли сложить оружие и тем самым ускорить падение гитлеровской диктатуры?
- Где мы находимся? - спросил кто-то из солдат.
- Вы находитесь в безопасном месте, - вместо Феликса пояснил Хуго. Находитесь у партизан, и я, бывший солдат, гарантирую вам полную неприкосновенность.
- Да, друзья, вам ничто не угрожает, - подтвердил Феликс, складывайте оружие!
В это время из укрытия вышли партизанские отряды. Солдаты было всполошились, но, убедившись, что "страшные русские" настроены миролюбиво, успокоились, начали складывать автоматы, гранаты, ручные пулеметы. Тут же Хуго, Карл и остальные немецкие антифашисты начали раздавать солдатам листовки.
Без единой капли крови сдалось 400 человек. Гитлеровское командование вынуждено было зачеркнуть в своих документах почти целую армейскую часть. Весть о сдаче полка дошла до Платона. Он тотчас же вызвал хозяйственников и приказал накормить солдат и найти место для лагеря.
Тотчас же в этом лагере был создан комитет, который возглавили Феликс и Хуго. А через несколько дней "население" лагеря стало быстро увеличиваться.
В начале лета после теплых майских дождей в Налибокской пуще поднялась густая трава и распустилось столько цветов, что территория лагеря казалась застланной ярчайшим ковром.
В тот день, когда на очередную операцию по распространению листовок должен был отправиться Хуго Барс, в нашей землянке выступали чтецы-декламаторы. Сперва выступил Карл Ринагель, довольно хорошо читавший стихи Гейне. Потом его место занял высокий, красивый партизан с густой темной шевелюрой. Он отчетливо и выразительно декламировал:
