Анри Гидель - Коко Шанель
К концу года Коко почувствовала, что пора оставить эту полуподпольную надомную работу. Нужно завести собственный бутик! На дверь – вывеску с собственным именем, именем, которое она вознамерилась прославить! И все это – не где-нибудь, а в квартале, в благонадежности которого сомневаться не приходилось. Например, между улицами Руаяль и Опера. Хватит самодеятельности! Новый, престижный адрес позволит ей существенно повысить расценки, без чего не обойтись, если она хочет впоследствии войти в когорту самых знаменитых фирм столицы! Это она усвоила быстро.
Но для этого требуются большие деньги. Она пытается занять их у Этьена. Но тот, охотно предоставив ей свою квартиру, чтобы она могла «заняться» и потешить свой каприз, не мог и вообразить, что она затеяла все это всерьез. Нет, больше он в эти игры не играет! Что могут подумать в свете, если увидят, что его протеже всерьез занялась делом? Что он больше не может ее содержать? Или хуже того, что он слишком жаден и по его вине бедной девочке приходится зарабатывать на жизнь? Да его поднимут на смех!
Нет, он не ссудит ей ни сантима! И вообще он предпочитает тратить деньги на утоление своей страсти к лошадям. А эта страсть, прямо скажем, влетает ему в копеечку.
Коко настаивала. Он ни в какую. Зато Бой, который поначалу стоял на позиции, близкой к позиции Этьена, на сей раз столь горячо принял сторону Коко, что его соперник стал обо всем догадываться:
– Ей-богу, ты влюблен в нее!
Конечно, для него не было секретом, что Бой тоже был любовником молодой женщины, и он не видел в этом ничего неподобающего. Но теперь складывалась совсем иная ситуация, и реакция Этьена была вполне классической: Коко приобрела в его глазах невиданную прежде важность. Он заметил, что Габриель все реже и реже стала приезжать ночевать в Руалье… Черт возьми! Это потому, что она спит с англичанином! И то сказать, ей до него два шага!.. Ревновать? Это было бы слишком глупо.
Впоследствии Коко, вспоминая о тех моментах своей жизни, расскажет Полю Морану, что между ними тремя велись нескончаемые споры, сопровождавшиеся потоками слез. Но похоже, что это романтическое видение вещей от начала до конца придумано страстной любительницей любовных историй, каковою она осталась навсегда. В действительности же оба соперника были мужчинами благовоспитанными, джентльменами и, сверх того, людьми рассудительными. Этьен быстро сообразил, что противостояние подлинным чувствам между англичанином и K°ко было бы с его стороны глупостью. Если верить Бальсану, он сказал своему сопернику следующее:
– Так она тебе по-настоящему нравится?
– Ей-богу… Да!
– Она твоя, мон шер!
И, чтобы скрепить сие джентльменское соглашение, Этьен позвонил в колокольчик, вызвал своего мажордома и потребовал подать шампанское.
Но есть основания думать, что все происходило не столь прямолинейно.
Этьен не был человеком мелочным и, естественно, позволил Коко по-прежнему пользоваться его гарсоньеркой на бульваре Малешерб. Но не кто иной, как Бой осенью 1910 года открыл в банке кредит на ее имя, благодаря чему она смогла нанять под свои мастерские большую квартиру на втором этаже дома номер 21 по улице Камбон, идущей параллельно рю Руаяль. Сбоку от входа повесили табличку: «CHANEL MODES». На улицу Камбон, где обосновалось ателье Шанель, выходит тыльная сторона отеля «Ритц». К сожалению, справлять новоселье Габриель пришлось без Люсьен Рабате: та не могла долее выносить авторитарный, часто неуклюжий стиль Габриель, которая, по ее мнению, недостаточно считалась с ее предложениями и ее опытом в работе с клиентурой. Два года спустя Люсьен поступила на службу фирмы Каролин Ребу, в которой позже стала умелой директрисой.
Несмотря на то что ее покинула Люсьен, успех Коко от этого не уменьшился. Ее клиентками стали вхожие всюду подружки Боя; а сколько раз она со своим англичанином отправлялась на уик-энд в Руалье и заставала там Этьена явственно тоскующим по тем временам, когда Габриель жила под его крышей! Он ревновал ее к англичанину, но ни разу не дал выхода своему чувству.
Ну а соперник Этьена, страстно влюбленный в Коко, нанял для счастливого проживания их обоих уютную квартиру на авеню Габриель, окна которой выходили на каштаны сада Шанз-Элизе. Блаженная парочка роскошно обставила ее ширмами от Короманделя, украшенными черным лаком и расшитыми золотом. В течение всей жизни Габриель не сможет расстаться с этими предметами обстановки (число коих доходило у нее до тридцати двух) и будет перевозить их с квартиры на квартиру – подобно тому, как в средние века перевозили шпалеры из замка в замок – конечно же, как память о своей первой любви.[21]
Здесь, в квартире на авеню Габриель, Габриель лучше узнала своего возлюбленного, который очень отличался от Этьена, хотя обоих объединяла страсть к спорту. Сколь флегматичным был Бой, столь экспансивным был его друг; сколь ценил внешнюю элегантность Бой, столь равнодушным к своим нарядам был Этьен. А кроме того, в противоположность Бальсану Кэпел пылал страстью к чтению. Правда, круг его интересов был более чем разбросанным – тут и Ницше, и Вольтер, и Прудон, и отцы церкви, и «Политические очерки» Спенсера. Оригинальный и пытливый разум подчас побуждал его погружаться в самые экстравагантные сочинения – творения иных химерических или ясновидящих умов. Он интересовался даже теософией. Несколько лет спустя он напишет и выпустит в свет в Лондоне целый том размышлений о политике. Коль скоро эти темы требовали культурной подготовки, которой у Коко не было, Бой не мог развлекаться, обсуждая с Коко темы, проносившиеся у него в голове. Напрасно пытался он – не без доли наивности – убедить ее прочитать «Мемуары» Сюлли. Но он не был с нею строг за это! Он рано понял – пусть она не знает ничего из того, чему учат в школе, зато она досконально постигла науку, которую в школе не преподают. В ней была какая-то высшая мудрость, которой он отнюдь не обладал в той же мере.
Со своей стороны, Коко польщена тем, что чемпион по поло еще и интеллектуал. Ее равным образом восхищают его таланты делового человека, работоспособность, его готовность быстро принимать решения. Более всего она любила в нем настойчивую амбициозность, как у нее самой, и волю к взятию реванша за прошлое, о котором предпочтительнее было бы забыть. «В тридцать лет, в возрасте, когда молодые люди обыкновенно проматывают состояния, Бой Кэпел приумножил свое, вложив капитал в угольные копи», – скажет она.
Но главным, что очаровало Габриель с первого же взгляда, была физическая привлекательность ее нового друга. Молодой красавец с черными как смоль густыми волосами, зелеными глазами и манерой держаться спокойно, но с достоинством, покорил ее. Все нравилось ей в нем – и изысканная беспечность, и даже акцент.