Федор Раззаков - Пугачева против Ротару. Великие соперницы
Поначалу в качестве посланца от СССР был определен представитель одной из национальных республик – армянский певец, которого туда «двигал» известный дирижер, руководитель Эстрадного оркестра Армении Константин Орбелян. Однако с этим посланцем произошла весьма некрасивая история. Как выяснилось, он принадлежал к представителям… сексуальных меньшинств. А сей грех в пуританском советском обществе карался весьма строго – в Уголовном кодексе на этот счет была статья, грозящая обвиняемому тюремным заключением на несколько лет (сегодня все иначе: голубые ничего не боятся и поэтому плотно оккупировали ту же российскую эстраду). Однако дело было даже не в уголовном аспекте этой проблемы, а скорее в идеологическом: как только в Минкульте представили, какая свистопляска может подняться в западной печати, если советский певец-гомосексуалист получит одно из призовых мест, тамошним чиновникам стало дурно. Так ведь можно было и карьеры своей лишиться. В итоге кандидатуру неблагонадежного певца забраковали. И стали искать другого исполнителя.
Когда Алла Пугачева узнала о ситуации вокруг «Золотого Орфея», она бросилась к руководителю «Веселых ребят» Павлу Слободкину. К тому времени их отношения из категории рабочих перетекли в более интимные, поэтому Пугачева имела все основания просить Слободкина замолвить за нее словечко. Тот оказался рыцарем: ради любимой женщины готов был на многое. Однако его миссия имела мало шансов на успех, поскольку слова одного Слободкина было мало, а слово самой певицы мало значило. Даже то, что Пугачева участвовала в конкурсе эстрады и заняла там третье место, мало кого в Минкульте интересовало. Нужен был сильный протеже. И здесь на горизонте возник все тот же Константин Орбелян. Оказывается, увидев Пугачеву на конкурсе эстрады, он отметил ее певческие способности и проникся к ней большой симпатией. Кроме этого, им, видимо, двигало еще одно желание: он хотел хоть как-то загладить свою вину после прокола с певцом-гомосексуалистом. В итоге за Пугачеву в Минкульте ходатайствовали сразу два влиятельных человека: Орбелян и Слободкин.
По условиям «Золотого Орфея» конкурсанты должны были исполнить три песни: одну родную и две болгарского происхождения. С первой у Пугачевой проблем не было – ею стала песня молодого композитора Вячеслава Добрынина на стихи Наума Олева «Помоги мне, дождик». С одной из болгарских песен она тоже определилась достаточно скоро – это была композиция «Я люблю тебя, Ленинград» Ангела Заберского в аранжировке Алексея Мажукова. Однако обе песни никак не тянули на звание хитов, способных принести дебютантке не то что Гран-при, но даже одно из призовых мест. Нужен был настоящий шлягер, который раскрыл бы все грани таланта молодой певицы. Но где его взять? Поиски длились мучительно долго и могли закончиться ничем, если бы не счастливый случай. Кстати, их в жизни Пугачевой всегда происходило на удивление много, что свидетельствует о несомненном вмешательстве Провидения в судьбу певицы.
На дворе стоял то ли конец марта, то ли начало апреля. В эти же самые дни Эльдар Рязанов работал в павильоне «Мосфильма» над «Иронией судьбы» и снимал эпизоды, где Надя Шевелева в исполнении Барбары Брыльской пела песни голосом Аллы Пугачевой (голос певицы звучал из магнитофона). Сама Пугачева тогда репетировала в одном из московских Домов культуры с «Веселыми ребятами». За час до репетиции на полутемную сцену поднялся незнакомый мужчина, назвал свое имя (причем неразборчиво) и протянул певице ноты, пластинку и листок с зарифмованным подстрочником. При этом он сказал: «Я слышал, вы ищете песню? Посмотрите эту – «Арлекино». Может, пригодится». И так же быстро, как появился, этот человек ушел, не оставив после себя никаких координат, кроме неразборчивого имени.
Когда стали подробно разбираться с этим «Арлекино», выяснилось, что это была довольно старенькая песня болгарского автора Эмила Димитрова, с которой он стал победителем «Сопота-64». Текст в ней был не ахти какой, но музыка была вполне пригодной для шлягера. Сначала песню отдали поэту Борису Вахнюку, но его стихотворный вариант не удовлетворил Пугачеву. Тогда за дело взялся Слободкин. С «Веселыми ребятами» работал молодой поэт Борис Баркас, которому и было дано задание придумать добротный текст, который лег бы на новую ритмичную основу. Первые строчки родились чуть ли не сразу:
По острым иглам яркого огня…
Бегу, бегу – дороге нет конца…
На основе нового текста Пугачева придумала и свой сценический образ – грустного клоуна с неустроенной судьбой. Во время работы над песней озарение следовало за озарением. Был придуман знаменитый смех в паузах между куплетами, безвольно болтающиеся в локтях руки и т. д. Короче, при работе над этой песней Пугачева попала именно в ту стихию, в которой чувствовала себя наиболее комфортно. Это был сплав театра и песни, мимики и жеста. Как будет вспоминать потом сама певица:
«В «Арлекино» прекрасная музыка удивительно сочеталась с прекрасным текстом. Там все было слито воедино – и композиторский замысел, и аранжировка, и слова, – там был простор для приложения всех артистических сил. Кропотливо шла работа над аранжировкой, отрабатывалась пластика, жесты, интонация… Случай случаем, но кроме фортуны есть еще и каторжная работа артиста. Только это помогает ему понять, чего он хочет, что ищет в себе на сцене. Я старалась создать образ, когда повстречалась со своим «Арлекино». Нет образа – нет и счастливой встречи с Арлекино. Случай бывает конкретным, а певец без образа неконкретен…»
Заметим, что эта песня точно легла на талант и харизму самой Пугачевой и в итоге станет ее «звездным билетом» в мир большой эстрады и своего рода «маршрутным листом». Ведь первая строчка в «Арлекино» – «По острым иглам яркого огня…» – точно соответствовала тому, что сопутствовало Пугачевой в ее певческой карьере: к своей славе она шла по острым иглам, и чем острее они были, тем сильнее крепло в ней желание взбираться все выше и выше, несмотря ни на что.
В Болгарию, в город Слынчев брег (Солнечный берег) Пугачева отправилась в самом начале июня в составе представительной делегации, в которую вошли: заместитель начальника Управления музыкальных учреждений Минкульта СССР Владимир Ковалев (член жюри), композитор Константин Орбелян (член жюри), Лев Лещенко (почетный гость), Алла Пугачева (участник конкурса). Всех прибывших на фестиваль поселили в гостинице «Сатурн», где также расположился и штаб фестиваля.
Фестиваль стартовал вечером 3 июня в Летнем театре с обязательного конкурса, где участники должны были спеть песню на болгарском языке. Пугачева исполнила «Я люблю тебя, Ленинград», которую до этого исполнял Бисер Киров. Последний, сразу после выступления Пугачевой, лично подошел к ней и признался, что теперь ему придется забросить свой оригинал и петь как она. Но это было мнение пусть авторитетного, но все же одного человека, поскольку на аудиторию в целом (за исключением советских туристов) эта песня большого впечатления не произвела. Да что там болгары – даже наша журналистка Н. Завадская из журнала «Музыкальная жизнь» по поводу этой песни написала следующее:
