Александр Карцев - Шелковый путь. Записки военного разведчика
Если бы вы были воробьем, вы бы поняли моих бойцов. Вы – большой воробей, парящий под облаками. А внизу под вами – маленькие-маленькие люди. Вы тоже представляете, как приятно чувствовать себя птицей? Гадить с высоты птичьего полета! Если еще представить, что на головы моджахедов, вы поймете, какой восторг у моих бойцов вызвало появление такого объекта на заставе. На протяжении многих месяцев он будет пользоваться повышенным интересом личного состава заставы. До самого вывода наших войск.
Госпиталь
Шестнадцатого сентября на заставу приезжает новый командир роты Володя Стародумов. Старший лейтенант, бывший командир комендантской роты из штаба дивизии. Красавец гусар. А меня вызывают на партсобрание в батальон. За успешную работу нашей ротной партийной организации по снижению боевых потерь меня поощряют двумя рулонами рубероида. Это очень кстати – будет чем накрыть крышу хозблока.
Да, эксперимент со старейшинами увенчался успехом. Дорогу между Тотаханом и девятой сторожевой заставой минировать перестали. Это сразу же сказалось на потерях личного состава. И не только нашей роты, но и других подразделений, которые пользовались этой дорогой.
Хорошо, что напомнили. С дорогой нужно еще поработать. Нет ничего более неблагодарного, чем человеческая память. Время накладывает на события пелену забвения. Старейшины кишлака Калашахи могли забыть о нашем договоре. И то, что дорогу не минировали, могло говорить только об одном. Скоро начнут.
Доделываю очередной нож. Уже пятый или шестой, сбился со счета. Каждый чем-то отличается от предыдущего. Я пытаюсь угадать, что же ждет от меня Шафи. Что это должен быть за нож? Истина пока где-то далеко.
В очередной приход к Шафи приношу Лейле пакетик с конфетами. Попросил старшину купить его в нашем внешторговском магазине в штабе дивизии. В дуканах конфеты не продают. Лейла очень рада подарку. Ребенок!
Шафи передает координаты какой-то крепости. В следующую среду в семь часов вечера там соберется исламский комитет. Во главе с Каримом. Необходим авианалет. Я уже знаю, что Ахмад Шах Масуд обеспокоен все возрастающим авторитетом Карима. Среди местных главарей моджахедов и духовенства. В этом нет ничего удивительного. Карим – местный. К тому же глава сильного и очень влиятельного в провинции рода. Ахмад Шах же родом из Панджшерского ущелья. Но они непримиримые враги. И Шафи здесь для того, чтобы постараться уничтожить Карима.
Все понятно: один главарь моджахедов пытается уничтожить другого. Непонятно, какой интерес здесь у нашей разведки. Хотя принцип «Разделяй и властвуй» никто не отменял. Судя по всему, наши решили сделать упор на Ахмад Шаха. И сейчас усиленно расчищают поле для его будущей деятельности. Убирают конкурентов. Как реальных, так и возможных.
В одной из комнат у Шафи лежит связанный моджахед. Запястья рук привязаны к щиколоткам ног. Так обычно вяжут баранов. И пеленают в спецназе. При таком связывании резко возрастает нагрузка на поясничный отдел позвоночника. И через два часа начинают развиваться необратимые изменения в позвоночнике. Другими словами, через несколько часов человек теряет возможность передвигаться своими ногами. Теряет навсегда.
Есть и другие способы связывания, которые позволяют без применения силовых методов получать информацию. В сжатые сроки. Видно по всему, что Шафи ими владеет в совершенстве. Ведь информацию об исламском комитете принесла не птичка на хвосте. Ее рассказал этот человек. Следов пыток не видно. Но получить информацию от моджахеда, который не боится ни пыток, ни смерти, может только специалист. По всему видно, что работал большой специалист. На мой немой вопрос Шафи отвечает коротко:
– Он хотел меня убить.
– Откуда он?
– Из Карабагкареза. От Карима.
По всему видно, что игра пошла по-крупному. Здесь уж кто кого.
– Что Шафи собирается с ним делать? Передаст в царандой (местную милицию)?
Видно по всему, что Шафи искренне удивлен моим вопросом.
– Командиру этого лучше не знать.
Я не слишком любопытен, чтобы интересоваться дальнейшей судьбой какого-то бандита. К тому же гадать с ответом нет смысла. Он понятен без слов.
Если моджахед погибнет, родственники должны будут отомстить за его смерть. Если же он просто исчезнет, это могут быть происки злых духов. Злым духам мстить не решится никто.
Моджахед просто исчезнет. Я в этом даже не сомневаюсь. На обратной дороге захожу на пост к Хасану. Передаю ему несколько банок рыбных консервов. Без подарка нельзя. Интересуюсь его делами, здоровьем. Намекаю, чтобы был поосторожнее. И что в ближайшие дни ожидается появление в районе новой банды. А как иначе выйти на разговор о минах?!
Говорю, чтобы усилил наблюдение. Самому в огневой контакт не вступать. Но при обнаружении людей, минирующих дорогу, перед рассветом следующего дня вот в этом окне должна появиться его лампа. Если проспит, и на дороге появятся мины, сниму с него голову.
Вместе с Хасаном захожу в свой лазарет. В одной из комнат хасановой крепости в ряд установлены семь плетеных деревянных кроватей. Число семь у афганцев считается счастливым. Но пациентов в лазарете пока нет. Лишь маленький Абдул старательно наводит порядок в комнате. За это я его немного подкармливаю. Но Абдул работает не только за еду.
Мы успели с ним сдружиться. Абдул – сирота. Живет у Хасана в крепости. Мать его умерла при родах. Однажды темной ночью какие-то вооруженные люди увели с собой его отца. С тех пор прошло около пяти лет, но об отце не было ни слуху ни духу. Больше родственников у Абдула не было. Кроме старшего брата. Старший брат его, Сафиулло, сейчас в банде у Суфи Ахматдина. Это одна из подчиненных Анвару небольших банд. Расположена в кишлаке Джарчи. Иногда Сафиулло появляется в Калашахах, проведывает младшего брата. У Хасана. (Как много информации можно получить, поинтересовавшись всего лишь жизнью одного маленького мальчика! И сколько перспектив дальнейшей агентурной разработки!) Невольно напрашивается вопрос о том, что может быть общего у бандита с командиром поста самообороны. Но я не любопытен, когда не надо. Все переплелось в этом мире, перепуталось. И есть вопросы, на которые лучше не получать ответов. Но мне все равно придется искать ответы на эти вопросы, ведь это моя работа.
Абдул любит играть со мной в нарды. Мы расчертили небольшое игровое поле прямо посреди комнаты. Я сделал два кубика, а в качестве шашек мы используем обычные камушки. Игра столь заразительна, что частенько к нам присоединяются Хасан и его бойцы.
Время летит незаметно. Но мне пора возвращаться. И через полчаса я уже на Тотахане. До ужина занимаюсь документацией заставы. Как говорил Бисмарк: «Армия, которой не с кем воевать, воюет с бумагами». Хорошо, что в Афганистане нам есть чем заняться. Есть с кем повоевать. До позднего вечера я воюю с бумагами.
