Александр Василевский - Дело всей жизни. Неопубликованное
Вместе с этим А. Василевский признавал: «несмотря на все это, при решении вопроса о перестройке обороны страны Советским правительством и руководством Наркомата обороны в 1940 году были допущены крупные ошибки и просчеты стратегического порядка, которые неизбежно легли и в основу будущего оперативного плана».
Они упирались, прежде всего, в отсутствие прямого ответа на основной вопрос – о сроках вероятного нападения на нас фашистской Германии, в связи с этим жестко не лимитировались и сроки выполнения тех мероприятий, которые предусматривались этими решениями.
Исходя при разработке плана, казалось бы, из правильного положения, что современные войны не объявляются, а они просто начинаются уже изготовившимся к боевым действиям противником, что особенно характерно было продемонстрировано фашистским руководством Германии в первый период второй Мировой войны, соответствующих правильных выводов из этого положения для себя руководство нашими Вооруженными Силами и Генеральным штабом не сделало и никаких поправок в оперативный план в связи с этим не внесло. Хотя фашистская Германия полностью изготовилась к нападению, тогда как Красная Армия была не отмобилизована и не развернута.
«Как известно, – говорил он, – переброска основных сил фашистских войск из Германии и с территорий оккупированных стран Европы к советско-германским границам начала производиться с февраля 1941 года. Поступавшие в Генеральный штаб, Наркомат обороны и Наркомат иностранных дел данные о лихорадочной подготовке фашистской Германии к агрессии против СССР, развертывание немцами у наших государственных границ полностью отмобилизованных, технически оснащенных и в большинстве своем имевших уже боевой опыт ведения современной войны крупных вооруженных сил врага, казалось бы, не только позволяли Генеральному штабу, руководству Наркомата обороны и правительству понять неизбежность готовившегося нападения на нас, но и требовали в связи с этим немедленного проведения в стране войсковой мобилизации, сосредоточения и развертывания на западных государственных границах всех отмобилизованных войск в соответствии с оперативным планом. Нарком обороны Тимошенко неоднократно обращался в мае и июне 1941 года с просьбами к И.В. Сталину о необходимости проведения немедленной общей мобилизации страны или об отмобилизовании хотя бы войск, предназначенных оперативным планом к развертыванию вдоль наших западных границ, но разрешения на это не получил.
Проведение этих мероприятий в мае и даже в начале июня 1941 года, несмотря на далеко не полную готовность нового пограничного района в оборонном отношении и на то, что целый ряд решений, направленных на резкое повышение безопасности наших войск, не были завершены, могли бы безусловно резко изменить военную обстановку в начальный период войны в нашу пользу и, по всей вероятности, спасти нашу страну от того катастрофического положения, в каком она оказалась в 1941 году».
Но как отмечал А. М. Василевский, к великому сожалению и несчастью для всего Советского народа, все эти столь необходимые для страны мероприятия своевременно проведены в жизнь не были. Поэтому, изучая причины, которые не только не позволили нашим Вооруженным Силам отразить удар фашистских войск на нашу страну, но и поставили ее в катастрофическое положение, надо говорить, прежде всего, не о том, существовал ли в Вооруженных Силах Советского Союза к моменту нападения на нас фашистской Германии план отражения этого нападения, а о том, почему наши Вооруженные Силы не были приведены своевременно в полную боевую готовность и не оказались там, где им надлежало быть даже по этому далеко не совершенному плану.
Основными причинами этого, как нам известно, были: настойчивое отрицание И.В. Сталиным возможности войны с фашистской Германией в ближайшее время, переоценка им значения советско-германского договора, чрезмерная уверенность его в том, что политическими и дипломатическими мерами ему удастся оттянуть начало войны Германии против нас; его боязнь, что приведение наших войск в боевую готовность, отмобилизование и выдвижение их к нашим западным границам может послужить Германии поводом для объявления нам войны.
Исходя из всего этого, Александр Михайлович приходил к выводу: «не в планировании сосредоточения и развертывания надо искать причины столь позднего прибытия и разрозненного вступления в бой главных сил нашей армии, а в том, что отмобилизование, сосредоточение и развертывание Вооруженных сил не только не было произведено своевременно, а началось и осуществлялось после того, как большинство из районов сосредоточения в приграничных округах было уже занято противником и когда о плановом развертывании войск или о создании намечавшихся планом группировок уже не могло быть и речи. Сосредоточиваемые войска вынуждены были в большинстве своем выгружаться в случайных для них районах, а развертывание и ввод их в бой, иногда еще не в полном составе, происходили по требованию боевой обстановки распорядительным порядком на местах».
Вследствие всего этого в начале войны Генеральный штаб, как и вся наша армия оказались в весьма сложном положении. Значительной части генералов и офицеров Генштаба пришлось выехать на фронты, а оставшимся в Генштабе работать за двоих и троих. Сполна досталось и Василевскому.
В годы войны, кроме работы в Генштабе, он приобрел огромный опыт непосредственного управления крупными группировками войск в ходе Сталинградской, Курской стратегических операций, наступательных операций Южного, Юго-Западного и 4-го Украинского фронтов по освобождению Донбасса, Крыма и Никопольско-Криворожской операции, координации действий войск 3-го и 4-го Украинских фронтов при ликвидации Никопольского плацдарма противника и освобождении правобережной Украины, в Белорусской и Восточно-Прусской операциях и, наконец, при подготовке и проведении Маньчжурской операции войск Дальнего Востока в 1945 года.
Достаточно сказать, что, во время войны, будучи начальником Генштаба, на протяжении 34-х месяцев, только 12 месяцев из них он был в Москве, в Генштабе, а 22 месяца находился на фронтах, не переставая при этом повседневно влиять на работу Генштаба. В этом был и свой изъян, за что Александра Михайловича историки упрекали. Но после 1942 года стратегическая инициатива была на нашей стороне, крупные операции проводились последовательно, и поэтому создавалась возможность и была рациональная необходимость в том, чтобы после планирования и обеспечения этих операций основные усилия сосредоточивать на работе в Действующей армии по подготовке войск и управлению ими в ходе операции. И со всей этой сложнейшей и многообразной аналитической и организаторской работой А.М. Василевский превосходно справлялся.
