Федор Раззаков - Нежность
Александр ШИРВИНДТ
В детстве, помимо учебы в музыкальной и общеобразовательной школах, Ширвиндт посещал еще одно заведение – школу бальных танцев при Доме ученых. Пребывание в ней доставляло ему гораздо больше удовольствия, чем в двух предыдущих. Особенно Саше нравилось танцевать полонез и падеграс. Впрочем, любовь к танцам подогревалась у него чисто практическим интересом: школа № 110 была мужской, и по большим праздникам в ней устраивались танцевальные вечера, на которые приходили девочки из соседней, женской школы. Ширвиндт на этих вечерах, что называется, блистал во всей своей красе, лихо отплясывая какой-нибудь краковяк или те же полонез с падеграсом. Девочки были в восторге, и немногие из них находили в себе силы отказать во внимании такому парню. Однако девочкам было невдомек, что их герой, блистая в одном, был слаб в другом.
Вспоминает А. Ширвиндт: «В моих школьных ухаживаниях – две трагические ситуации. В зависимости от времени года они повторялись всякий раз, как я знакомился с девочкой. Драма номер один: я не мог качаться на качелях. Драма номер два: терпеть не мог кататься на коньках. В то время никакое знакомство летом не обходилось без парка с обязательными качелями, а зимой – с катком. Под качелями для влюбленных подразумевались не такие качельки, которые сейчас во дворах для детей ставят, а громоздкие лодки на двоих. Девчонок на эти качели тянуло со страшной силой. Особенный шик состоял в том, чтобы раскачаться до небес и лететь, можно сказать, вверх тормашками. Меня в таких полетах тошнило, сразу начинала кружиться голова. Поэтому всякий раз, когда мы с подружкой вскарабкивались на этого монстра и она, счастливая, начинала изо всех сил приседать, все увеличивая и увеличивая амплитуду, я дико страдал. Правда, виду старался не подавать и, зажмурившись, раскачивался до полного посинения. Жуть!
Примерно то же происходило и с коньками. По школьным меркам я хорошо играл в баскетбол, на лыжах катался неплохо, но вот коньки у меня как-то не пошли… Если я спрашивал: «Куда пойдем?» – и девочка говорила: «На каток!», я думал: «Все, хана!» Страшнее всего – качели, на втором месте по ужасу – коньки. Ходил, но никакого удовольствия и счастья, особенно когда кто-то рядом выписывал кренделя, не испытывал…»
Однако чаще Ширвиндту удавалось благополучно избежать этих ужасов, к тому же он с лихвой компенсировал подобные свои «недостатки». К примеру, в театре он поражал свою избранницу поистине энциклопедическими знаниями, а дома доводил чуть ли не до исступления смычком и скрипкой. Хотя из «музыкалки» Александра выгнали за профнепригодность, однако пять лет пребывания в ней не пропали даром – кое-что из пройденного он помнил и умел в нужную минуту применить на практике.
Со своей женой Натальей Белоусовой Ширвиндт познакомился летом 1951 года, когда ему стукнуло 17 лет. Их знакомство произошло в подмосковном дачном поселке НИЛ (наука, искусство, литература), который основал ее дед в свою бытность главным архитектором Москвы. По своим корням жена Ширвиндта – столбовая дворянка. Ее род по матери восходит к знаменитому Семенову-Тян-Шанскому, предки по отцу – представители старого московского купечества.
На момент знакомства молодых людей Белоусовы являлись аборигенами НИЛа, а Ширвиндт с родителями просто гостил у знаменитого артиста Дмитрия Журавлева. Согласно легенде, поначалу Александра пленило в девушке то, что в хозяйстве у Белоусовых имелась… корова. Будучи патологическим «молокоголиком», Ширвиндт не мог пройти мимо этого факта. Однако, «полюбив» корову, он постепенно увлекся и ее хозяйкой. Правда, на момент женитьбы влюбленных обстоятельства сложились таким образом, что с коровой Белоусовым пришлось расстаться. Так что побаловаться дармовым молочком жениху так и не довелось.
Поженились молодые зимой 1957 года. Выглядело это довольно романтично. Наталья в тот день сидела дома и читала конспекты, готовясь к сессии. В этот момент в дверь позвонили, и она увидела на пороге Ширвиндта. В руках тот держал огромный сверток, перевязанный бечевкой. Пройдя в квартиру, Александр раскрыл сверток и извлек на свет нежно-белый куст цветущей сирени. После чего сказал: «Пошли в ЗАГС».
Накануне свадьбы Наталья сказала маме, что пойдет ночевать к Ширвиндтам. Мама решила посоветоваться со своими родителями. Совещание длилось не один час, но наконец разрешение было получено. В качестве приданого Наталья взяла с собой лишь полотенце и ночную сорочку. Ширвиндты жили в арбатском переулке в большой коммунальной квартире, где, кроме них, обитало еще восемнадцать человек. Когда она переступила порог квартиры жениха, Александр сострил: «Взял я себе жену, а вот и все ее приданое».
Свадьбу молодые справляли трижды. Сначала у Ширвиндтов (для родных и друзей), затем у Белоусовых, а третью, самую веселую, в Театре имени Ленинского комсомола, где после окончания «Щуки» вот уже год как играл Ширвиндт. На свадьбе гуляла вся труппа, в том числе друг детства Михаил Державин, друг юности Михаил Козаков, Марк Захаров с женой Ниной и многие, многие другие.
В 1958 году у молодоженов родился мальчик, которого назвали Михаилом. Стоит отметить, что рождение сына весьма огорчило Ширвиндта – он мечтал о дочери. Узнав об этом, актер Леонид Марков прочел Ширвиндту короткую лекцию – объяснил, что тот должен быть счастлив, что родился именно сын.
Монолог Маркова звучал так: «Представь себе, что у тебя дочурка. Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру. А Фиры нет. Она пошла пройтись. Ее нет в двенадцать, в час, в два. Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг – звонок в дверь. Вы с Таточкой бросаетесь открывать. На пороге стоит лучезарная, счастливая Фира, а за ней стою Я! «Папа, – говорит она, – познакомься, это Леня». Ты втаскиваешь ее в дом и в истерике излагаешь все, что ты обо мне знаешь и думаешь! «Папочка, – говорит она, – ты ничего не понимаешь: я его люблю». И я вхожу в твой дом. Малыш, тебе это надо?»
И у Ширвиндта отлегло от сердца, потому что только теперь он понял, какое это счастье – у него родился именно мальчик! Кстати, с рождением наследника Александра Ширвиндта поздравили три его верные поклонницы (они ходили на все его спектакли): пришли к нему домой и, поскольку самого главы семьи дома не было, вручили букет желтых роз и серебряные рюмки его жене. Наталья поняла, что поклонницы мужа «приняли» ее.
В 1965 году Ширвиндт вместе с женой и сыном переехал в знаменитую высотку на Котельнической набережной. Этому событию предшествовали следующие обстоятельства. До этого актер – с семьей и родителями – занимал две комнаты в «многосемейной» квартире в Скатертном переулке. Его супруга таким положением дел была, естественно, не удовлетворена и прилагала все силы к тому, чтобы благополучно разъехаться. Решили обменять две комнаты в Скатертном и однокомнатную квартиру в «хрущевке» на трехкомнатную квартиру. Вариант казался Ширвиндту безнадежным. Видимо, поэтому в обмене он принимал самое скромное участие. А его жена разрывалась между работой, магазинами и обменным бюро. И Всевышний, видимо, оценил ее старания. На их вариант «клюнул» некий сын покойного генерала КГБ, проживающий в элитной высотке (в этом доме жили Л. Зыкина, Н. Богословский, Л. Смирнова, К. Лучко, Н. Мордюкова и другие знаменитости). Сын генерала жил не один, а с двумя (!) женами: бывшей и нынешней. Естественно, на этой почве у женщин постоянно возникали скандалы, которые ни к чему хорошему привести не могли. В конце концов сын генерала решил с бывшей супругой разъехаться и в поисках удобного варианта набрел на ширвиндтовский.
