В Макеев - А раньше - целая жизнь
20
Разумеется, никто и никогда не расскажет о человеке и его делах лучше, чем те, кто знал его близко, кто сражался с ним бок о бок или делил с ним хлеб и кров. Предоставим слово именно таким людям.
Бывший командир 7-го гвардейского штурмового авиационного таллинского Краснознаменного ордена Ушакова II степени авиационного полка дважды Герой Советского Союза генерал-майор А. Е. Мазуренко в одной из бесед рассказывал: "Часть стояла под Ленинградом, когда к нам пришел служить Каштанкин. Он активно взялся за все дела, совершил успешные боевые вылеты. Виктор Николаевич умел и любил летать, рвался в бой.
Вспоминаю тот памятный день, когда он погиб смертью героя. Гвардии майор не должен был лететь на штурмовку вражеских кораблей, потому что я вел группу самолетов. Уже перед полетом по своей инициативе он заменил другого летчика и вылетел ведущим одной из пар.
Как сложился бой и чем он закончился, - известно. Момент подвига видели наши летчики, участвовавшие в том памятном бою. Они жестоко отомстили врагу за гибель Виктора Николаевича".
Авиамеханик сержант Александр Тронин дополнил: "Виктора Николаевича я знал со службы на МБР-2. Многие положительные качества выделяли этого замечательного летчика, но одно, пожалуй, особенно. Умел он видеть из кабины самолета гораздо дальше, чем из нее видно в действительности, видеть всю страну и в мирные, и в военные годы, быть за нее в ответе". При этом Александр добавил, что смотреть и видеть - не одно и то же. "Смотреть значит, пожалуй, созерцать, видеть - это проникать в суть явлений..."
А вот что сообщила о Каштанкине в письме вдова Вера Афанасьевна:
"Виктор Николаевич часто писал мне с фронта (часть этих писем приведена в тексте. Прим. автора).
Каким был Виктор Николаевич на службе, об этом, мне кажется, больше могут рассказать люди, которые вместе с ним работали, воевали. Знаю, что он очень любил свое летное дело, был требовательным к подчиненным, ценил дисциплину и порядок. Больше всего он любил людей, с которыми ему приходилось работать, и его также уважали и матросы, и офицеры.
В домашней обстановке Виктор Николаевич был редкой души человеком. Спокойный, выдержанный, веселый, добрый, очень любил детей, мог часами с ними играть, выдумывая всякие игры.
Вечерами Виктор Николаевич занимался высшей математикой, мечтал учиться в академии, но помешала война. Он был очень одаренный, способный. Память у него была исключительно хорошая. Он неплохо разбирался в живописи, музыке..."
Таким В. Н. Каштанкин остался в памяти жены, а вот дети Владимир и Наталья знают отца только по рассказам матери, по его письмам и публикациям о нем в нашей печати.
После героической гибели Виктора Николаевича летчики 7-го гвардейского полка прислали его жене и детям письмо:
"Краснознаменная Балтика потеряла в марте славного сына нашей Родины, преданного воина и отличного летчика. Он геройски отдал свою жизнь за победу над общим врагом - гитлеризмом. Дорогие, за смерть Виктора Николаевича мы, балтийские летчики, поклялись мстить и мстить..."
Друзья-однополчане высоко оценили личные боевые и моральные качества другого погибшего героя. Письмо, полное дружеского участия и сочувствия, получила и семья воздушного стрелка младшего сержанта Василия Кузнецова, летавшего вместе с В. Н. Каштанкиным.
Сохранилась почтовая открытка, датированная 1944 годом. Это последняя весточка с фронта, которую прислал родным в Новосибирск гвардии младший сержант В. Г. Кузнецов. Она пришла в родной город моряка как раз в тот день, когда Каштанкин и Кузнецов совершили свой бессмертный подвиг.
Родные Василия читали и перечитывали теплые, задушевные слова, написанные торопливо, неровным почерком, по-видимому, в спешке, между полетами и боями, радовались, что он жив и хорошо воюет, а в живых его уже не было. В тот день он совершил подвиг, о котором в послужной карточке младшего сержанта записано: "При выполнении бомбо-штурмового удара по кораблям противника в Нарвском заливе был подбит огнем зенитной артиллерии, на горящем самолете таранил корабль противника, погиб 23.3.1944 г.".
Родные В. Г. Кузнецова знали из сводки Советского информбюро о таране балтийскими летчиками фашистского сторожевого корабля. Но в ней не было фамилии младшего сержанта Кузнецова, ведь невозможно было рассказать обо всем подробно в коротком экстренном сообщении. Поэтому не могли знать его мать Анна Ниловна, братья и сестры, что в самолете был и их Василий.
Короткую нелегкую жизнь прожил Василий Григорьевич Кузнецов. Он родился в 1924 году в Сибири. Учился в школе в городе Новосибирске. В семье, где было пятеро детей, Вася был старшим. На его еще не окрепшие плечи легли заботы о младших, обо всей семье. Сразу же после окончания семилетки он пошел работать на завод. Молодой токарь не раз удостаивался похвал за ударный труд.
Но работать на заводе пришлось недолго. Когда в 1942 году на Ленинградском фронте погиб его отец, на смену ему в строй Вооруженных Сил встал старший сын.
Центральный райвоенкомат г. Новосибирска направил юношу-комсомольца в школу младших авиационных специалистов Военно-Морского Флота. Быстро пролетели месяцы учебы, и В. Г. Кузнецов стал воздушным стрелком самолета в запасном авиационном полку. Василий Григорьевич рвался на фронт, просил послать его под Ленинград, где раньше сражался отец, и командование удовлетворило его просьбу.
Краснофлотец Кузнецов получил назначение в известный на всей Балтике 7-й гвардейский пикировочно-штурмовой авиационный полк.
Летать стал Кузнецов на "илах" воздушным стрелком. Правда, воевать ему пришлось недолго, всего несколько месяцев. Но и за это время товарищи узнали его как старательного, умелого и отважного воина, душевного и отзывчивого человека, активного комсомольца. Он отлично владел своим оружием - пулеметом Березина, хорошо знал силуэты вражеских самолетов, их уязвимые места, успешно выполнял стрельбы.
За высокие показатели в боевой и политической подготовке накануне праздника 26-й годовщины Красной Армии и Военно-морского Флота в феврале 1944 года Кузнецову было присвоено воинское звание "младший сержант".
Как и его командир, стрелок младший сержант Кузнецов проявил себя бойцом отважным и решительным.
Дома всегда с нетерпением ждали письма Василия. А он писал коротко: живу хорошо, здоров, летаем, бьем фашистов, прогоним их с нашей земли вернемся домой. Но домой вернуться ему не довелось. Осталась на память о нем эта маленькая открытка с портретом А. В. Суворова и треугольным штампом полевой почты. Прислала ее мне на время вместе с другими документами брата сестра Василия, Анастасия Кузнецова (по мужу Волкова).
