Гэри Вайс - Вселенная Айн Рэнд: Тайная борьба за душу Америки
Но это еще не вся ирония. Оплачивая медицинские счета женщины, которая выступала против государственной медицинской помощи престарелым и посвятила всю свою жизнь борьбе с государственной системой, создающей подобные программы, правительство проявило настоящий альтруизм — в некотором роде даже самопожертвование. Оно буквально спасло объективизм в лице его основательницы, как в 2008 году спасло Уолл-стрит, поддержав крупные компании, которые бы палец о палец не ударили, если бы мелкие компании или тем более обычные граждане попали в затруднительное положение по собственной вине.
Однако в этом зале с роскошными люстрами, названном в честь дворца короля, которого Рэнд презирала, — в зале, где остатки дорогого ужина убирали со столов безмолвные официанты в униформе, для этого неразрешимого парадокса попросту не было места.
4. Банкир
Для объективизма атеизм сродни фоновой музыке, которая постоянно звучит и не требует никакого признания. Герои Рэнд выступают в одиночку против целого мира, помощь смертных им не нужна, и не они тратят время на молитвы несуществующим богам. Рэнд отвергла религию и все дурное, что с нею связано, весь прилагающийся к ней багаж, который мешает человеку вести эгоистичную, пронизанную своекорыстием жизнь. Все неудобные аспекты религии, барьеры, мешающие без угрызений совести копить деньги, Рэнд называла мистицизмом. Другие называют их этикой и моралью.
В произведениях Рэнд нет ни драматических сцен на тему «Бог умер», ни истерических воплей в духе Мадлен Мюррей О’Хэйер. Вот типичные для нее рассуждения об атеизме из романа «Источник»:
Генри Камерон: Почему решил стать архитектором?
Говард Рорк: Тогда я не знал. Теперь знаю: потому, что не верю в Бога.
Генри Камерон: Брось! Говори по делу!
Говард Рорк: Потому что люблю эту землю. И больше ничего так не люблю. Мне не нравится форма предметов на этой земле. Я хочу эту форму изменить.[55]
Об атеизме не кричат с гордостью во весь голос, а бормочут себе под нос, даже шепчут. Взять, к примеру, отрывок из «Атланта», где Джон Галт говорит:
«Они претендуют на знание способа существования бесконечно более высокого, чем удел вашего земного бытия.
Фанатики духа называют это другим измерением, суть которого — отрицание измерений. Фанатики плоти называют это светлым будущим, суть его — отрицание настоящего. Чтобы существовать, надо обладать определенными свойствами. Какие свойства они могут приписать своим высшим сферам? Они продолжают рассказывать вам, чем это не является, но никогда не говорят, что же это такое. Все определения, которые они могут подыскать, суть отрицания: Бог есть то, что не дано познать ни одному человеку, говорят они и после такого заявления требуют считать это знанием; Бог — это не человек, небеса — это не земля, душа — это не тело, добродетель — это отсутствие выгоды, А — это не А, восприятие не связано с чувствами, знание не связано с разумом. Определения, которые они предлагают, ничего не определяют, лишь сводя все к небытию, нулю».[56]
Этот отрывок процитирован на официальном сайте Института Айн Рэнд как отвечающий на вопросы: «Атеистичен ли объективизм?» и «Каково отношение объективизма к религии?» Там же цитируется фрагмент из интервью 1964 года для журнала «Playboy».
Вопрос в интервью был задан такой: «Неужели, по вашему мнению, ни одна религия не принесла людям практической пользы?»[57]
Рэнд отвечала: «Сама по себе религия — нет: в значении слепой веры, верования, не подтвержденного фактами реального мира и доводами рассудка или даже противоречащего им. Такая вера причиняет человеку огромный вред, она отрицает рассудок. Но необходимо помнить, что религия является и ранней формой философии: это первые попытки объяснить существование вселенной, выстроить систему человеческих ценностей, дать определение ценностям моральным — все это было связано с религией до тех пор, пока человек не дорос или не доразвился настолько, чтобы придумать философию».
На оба вопроса можно было ответить просто, без отсылок к персонажам романов и многословных цитат. Да, объективизм атеистичен. Нет, Айн Рэнд не видела в религии никакой пользы.
С тем же успехом Институт Айн Рэнд мог процитировать ее высказывание 1928 года. Религия, сказала она, это «величайшая отрава для человечества». Или взять цитату 1934 года: «Я хочу бороться с религией, как с источником всякой лжи и единственным оправданием страданий». Или вот еще одно высказывание, тоже 1934 года: религия — это «первый враг способности мыслить».[58]
Следуя в этом за Рэнд, как и во всем остальном, последовательные объективисты были все эти годы воинствующими атеистами, начиная с Бранденов с их друзьями и родственниками из «Коллектива» и заканчивая нынешними последователями.
Тема религии присутствовала где-то на задворках моего сознания, когда я остановился у гостиницы в центре Манхэттена, где должен был встретиться с Джоном Эллисоном, главным объективистом корпоративной Америки. Я никогда не был особенно религиозен, а чтение романов Рэнд, ее эссе и журнальных статей еще сильнее отдалило меня от религии. Я встретился с Эллисоном за два дня до Йом-Киппура, «дня искупления», поста и покаяния, самого священного праздника в иудаизме. Я не собирался участвовать в празднике и благополучно списал свое нежелание на влияние Рэнд. Мое рассудочное, обоснованное нежелание соблюсти этот праздник меня мучило. Я сознавал, что вовсю идут Дни трепета — период между еврейским Новым годом и Йом-Киппуром. Сказано, что у Господа есть книги, в которые он записывает имена тех, кто будет жить и кто умрет в наступающем году, — примерно так же, как корпорации решают в конце года, кого предстоит уволить. Меня это всегда немного пугало: возникало чувство скрытой угрозы, которому, впрочем, я не придавал большого значения. Ортодоксальные иудеи в это время года участвуют в многочисленных ритуалах. Раньше я тоже принимал участие в одном из них: трижды обводил вокруг головы рукой с зажатыми в ней деньгами, читая молитву. Но я отказался от этого обряда, рассудив, что жизнь мне продлит не он, а дополнительные часы, проведенные в спортзале.
Несмотря на отказ от «опиума для народа», какие-то сомнения — Рэнд назвала бы их предрассудками — у меня оставались. Я надеялся развеять их во время встречи с Эллисоном. Обычно в средствах массовой информации его называют полным именем: Джон А. Эллисон Четвертый, — нов повседневной жизни этот человек совершенно чужд чопорности. Он умеет общаться с людьми из разных слоев общества, считается одним из лучших генеральных директоров и имеет опыт взаимодействия с персонажами вроде меня.
