Леонид Рейзер - Неизвестный Харламов
В застолье для Валерия было главным общение в непринужденной обстановке
А если что конкретно надо было, дважды его просить не приходилось. То к отцу рванет в санаторий «Дружба» (кажется, на Пестовском водохранилище тот находился), то в Звенигород к родителям, в сентябре там они обычно проводили отпуск.
Вообще привязан был к матери с отцом, душой с ними отдыхал. И когда уже знаменитым на весь мир стал. В те годы это даже больше ощущалось.
Вот дома, в нашем семейном кругу, брат раскован был абсолютно. Музычку включит испанскую или битлов. В лото сыграем, в картишки перекинемся – в петушка, в акулину, в девятку, иногда и в храп. Еще он играл в парчис, это испанская игра, где бросают кубик. От двух до восьми человек могли играть, когда полный комплект – такой азарт!..
Испанская кровь чувствовалась, когда он брал в руки гитару. Крым. Алушта. 1972 год
Отец. Выпить Валера мог. Не сказал бы, что часто. И не сказал бы, что много мог выпить. Больше для настроения, для того, чтобы поддержать компанию. А вообще, если откровенно, не злоупотреблял этим. Дело, семья от редкого нарушения спортивного режима не страдали.
Сестра. Это все домыслы болельщиков – якобы страшные загулы популярных хоккеистов. Да им и немного-то надо было… Наверное, оттого, что постоянно под большими физическими нагрузками находились. Михайлов и Петров совсем не лихачами в застолье были. Да и Валера наш – может, не шучу, испанская кровь сказывалась: русские люди, как ни крути, покрепче к водочке, к алкоголю.
Отец. Со спортивным режимом у сына проблем не было. Мне ли этого не знать? Он понимал, что такое ответственность. За себя. За свое имя. За нас, близких.
Не пил. Ни в какую. Если не положено было здесь и сейчас.
Вокально-инструментальный ансамбль в составе Владимира Лутченко, Александра Волчкова, Владислава Третьяка и Валерия Харламова. Крым. Алушта. 1972 год
Тарасов, молодец, все эти вопросы под четким контролем держал. Они с чемпионата мира приезжают – и он ребятам говорит: «Два дня даю разгрузочных!» Шутили тогда – мол, город отдается им на разграбление… А почему бы и нет после такого напряжения сил?
Сестра. Что Валерка, что Борис, что Володька Лутченко – 100 граммов выпивали, и все, им хватало… Ну, может, я преуменьшаю дозы, однако факт, что больше витало досужих вымыслов об их пьянках-гулянках, чем в действительности выпивалось. Это я ответственно говорю.
Мы частенько в «Будапешт» заходили. В нем и тридцатилетие Валерино отмечали. И кухня там знатная была, и знакомые там уже завелись, и расположен был в самом центре. Такси в те годы нелегко поймать было. А мы спокойненько садились на троллейбус № 23 и по Новослободской улице добирались к себе в Угловой переулок. Валерка спокойно это воспринимал, он же простым человеком был.
Мама с цветами, принесенными сыном
Блины брат любил до сумасшествия! За домашние блины душу продать был готов… Бывало, Танька Михайлова позвонит нам: «Что поделываете? Какие планы? А я тут блины стряпаю». Все – Валера срывается с места, будто что-то экстренное случилось: «Я – к Михайловым. Позвони, если что».
К блинам что угодно ему подавай. Со сметанкой, с вареньицем наворачивал за обе щеки, песочком сахарным посыпал. Да что есть в доме или что предложат в гостях – все в охотку шло. Между прочим, мог и сам себе на скорую руку пяток блинов сготовить – все, сыт и доволен жизнью.
Готовил брат неплохо. По-мужски, но с понятием. Голодным, если вдруг ничего готового не было, не оставался. Придумает что-нибудь, сварганит из того, что дома имеется, и никаких проблем в том не видел. И посуду потом помоет. И постель приберет. Его никакая работа по дому совершенно не тяготила. Я же наблюдала все это, когда он получил однокомнатную квартиру от ЦСКА на улице Свободы в Тушине. Так, чтобы я нагрянула, а у него кавардак кругом, – ни разочка подобного не было.
В гостях у друга детства Сергея Сугробова. Заводской пионерлагерь «Лесные поляны» под Звенигородом
На снимке такой большой агрегат – это радиола. Вручили Валере как приз лучшему игроку. То ли матча какого-то, то ли турнира.
А рядом магнитофон. Брат музыку очень любил. Можно сказать, увлекался музыкой.
Брат в свободную минутку брал гитару в руки и играл. Игра – может, это громко сказано, но аккорды брал. «Ассортимент», понятно, небольшим был. Зато удовольствие получал.
Краса и гордость хоккейного подразделения Центрального спортивного клуба армии Валерий Харламов был всегда желанным гостем в воинских частях
Любил «Битлз». Любил испанские мелодии. Очень любил наши песни: «От зари до зари», «Листья желтые». Романсы любил очень, когда Иосиф Кобзон исполнял. У брата хорошая аппаратура имелась. Фирменная. Привозная, конечно. Диски собирал, коллекция была довольно-таки приличная. Отовсюду из-за границы кассеты с популярной и зачастую полузапрещенной музыкой привозил. Мама накануне отъезда в Испанию всегда спрашивала его: «Что привезти тебе музыкального? Принимаю любые заказы для сына».
Высоцкий! Ну, это особая история.
Это, скорее всего, открытка из Ялты или Алушты. Предпочитал отдыхать в Крыму. А вот в Сочи не ездил в отпуск.
Красив как Аполлон! Крым. Алушта. 1974 год
Обслужить «самого Харламова» – это же воспоминание на всю жизнь!
Спортивная база ЦСКА в Архангельском: соленый пот не для господ…
Насчет коньков звучит, конечно, странновато. Объясняю. Отец ему всегда готовил коньки. И в звездную его пору тоже. До последнего ювелирную обточку делал для сына.
Отец. Я даже Женьке Мишакову, уж на что тот мастером по конечкам, по экипировке считался, точил. Потому как он сам обращался: «Дядя Боря, подсоби – лучше тебя никто не сделает!»
Сестра. Так, так. Цена открытки 5 копеек. А вот другое письмецо. Штамп почтового отделения, обратный адрес – Кудепста. Ну, значит, это брат в июле отправил, с летнего сбора ЦСКА.
Отец. Ох, и нагружал их там Тарасов, гонял с утра до вечера.
Сестра. После первого сбора в Кудепсте мы Валерку нашего и не узнали сразу – накачанный вернулся, мускулы по всему телу. Прямо Геракл какой-то!
