Николай Кононов - Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля
Вернувшись из армии, хотел податься в буровики и уже было подписал бумаги, но перед отъездом с кем-то сцепился. Получил так, что очутился в больнице, и в итоге не пробурил в своей жизни ни одной скважины. Остался в Березнике — инструктором по физкультуре.
Валентина Федорова преподавала Буторину в школе биологию и говорит, что тот слыл хамом и «не умел разговаривать». Но хам принес из армии желание обустроить дом и деревню, и еще умел работать: отец — плотник от Бога, и мастерство передалось.
Буторин открыл с друзьями кооператив «Шанс» — вскапывали огороды, строили бани, кололи дрова. В 1992 году его позвали директором в фирму, которая владела пилорамой. Вскоре Буторин и Березник вошли в клинч.
Директор шел через деревню и увидел прозрачный дым над окраиной, где стояла пилорама. Побежал сломя голову в гору. Дым густел. Когда прибежал, пилорама догорала.
Вокруг стояли соседи и смеялись. Разумеется, впрямую не высказывались — Буторин был зол и страшен, — но, чтобы расслышать лейтмотив, не надо обладать музыкальным слухом: поделом скупщику леса, спекулянту — наживался, семь потов сгонял, деньгу зашибал на доске — пусть теперь пепел ест.
Я спросил у журналиста Олега Борисова из «Устьянских вестей», как в селе говорят: поджог или по пьяни? «Думаю, все-таки сожгли, — сказал Борисов. — Многие Буторина не любили за то, что работал, с других требовал, пьяниц выгонял».
Буторин ушел в лес, пал на поваленное дерево и заплакал. Потом вернулся в село и собрал коллег. Они окружили стол и всю ночь сочиняли, чем заниматься, кому нужен их товар, где брать кредит…
Стук хлопушки.
Общий план: предприниматель у пепелища, окруженный потирающими руки обывателями.
Крупный: рыдает, сидя на березе (основа бизнеса; метафора подрубленного дела).
Средний: лампа, исчерченная бумага, табачный дым, лесопромышленники, как хирурги, склонились над столом, где вместо умершего бизнеса рождается новый.
Красиво? Но вот что вспоминает журналист Борисов. Буторин хоть и превратился в женатого человека, начальника лесопилки, — оставался резким, неприятным в словах. Нетерпим к не умеющим работать. Выгнал собственного отца — за запой.
Повзрослевший Плюмбум из перестроечного фильма. Никого не слушает и все делает так, как кажется правильным ему.
Кустов из «Эфко» говорил о ценностях крестьян: «Если кто тебе и поможет в трудную минуту, так это сосед. Ради мнения соседа они готовы на луну запрыгнуть».
Буторин относился к соседям очень требовательно. Когда он стал комендантом общежития, ему выделили койку в двухместной комнате, но жил он в одиночестве: не разрешал соседям залезать на кровать в сапогах, сорить и вытирать руки о навешенные им занавески — и они исчезали.
Немудрено, что кроме зависти в деле о поджоге упоминался мотив личной неприязни.
Прошло три года. Учредители отвалились, Буторин взял кредит и приобрел пилораму. Ему остро не хватало рабочих рук, и он устроил пьющей деревне перезагрузку.
Поразмыслив, кто мог бы возглавить модернизацию, Буторин призвал пожилых женщин, которым нравится стыдить бездельников и восстанавливать справедливость. Алкоголики и лентяи их побаиваются.
Буторин выделил денег на зарплату совету села. Вспомнил, какие урны в Париже, как себя ведут немецкие пейзане. Через лояльных бабушек ввел новые порядки — уборка навоза, помощь тем, кто не может залатать забор. Заставил домовладельцев выбрасывать мусор не на улицу, а в кузов трактора, колесящего утром по селу.
Лесопильный цех сгорел снова. Виновника вычислили — пьяный сторож; злоумышленник ли, неизвестно. Буторин принял пожар спокойнее — он и так думал завязать с доской. Его фирма скупала круглый лес у частников и вывозила через питерскую компанию за границу.
Буторин переманил менеджера этой компании и стал экспортировать древесину напрямую. Взял еще один кредит, приобрел харвестеры и форвардер[22]. Назвался «Устьянским лесопромышленным комплексом».
Предприятие не обошлось без чужих денег. На Буторина обратил внимание московский инвестор и предложил пять миллионов долларов в обмен на половину бизнеса.
Итак, звучали фанфары, дело масштабировалось. Буторин опять искал сотрудников. Он дал объявления в газеты, суля достойную зарплату и компенсацию проезда на работу.
Тем, кто переезжал, выделяли квартиру в райцентре или 200 кубов леса на строительство дома. Взамен — десять лет работы в компании. Понаехавшие застроили две улицы.
Их требовалось как-то развлекать, и Буторин выстроил спортзал с тренажерами. Дому культуры подарил проектор, показывавший с небольшим опозданием те же фильмы, что шли по стране. Привозил певцов и юмористов.
Его ждало горькое разочарование. Забота о сотрудниках не влияла на их поведение. Свинью подкладывали обычные люди, не сумасшедшие и не пьяницы.
Как-то раз Буторин определил, кто из мужиков не очень пьет, и отправил стажироваться в Финляндию. Прогресс сделал быт лесозаготовщика почти городским. Операторы приезжают на делянки на джипах, меняют тапочки на сапоги, залезают в кабину, включают музыку, регулируют кондиционер. Березниковские операторы работали также — разве что несли вахту в отапливаемом вагончике с удобствами — но делали это с недовольным лицом. Не нравилось, что их, мужчин предпенсионного возраста, заставляют выполнять план.
Некоторые запросились на пенсию: «Так я за двадцать тысяч раб, а этак на пенсии себе хозяин». Жены поддерживали: «Капиталист считает, что свозил мужа к финнам, и теперь может выжимать как лимон».
Отдельная история — война с алкоголиками. Буторин постановил: перед сменой каждый дышит в трубочку. В первый раз пьянь лишают премии, во второй — увольняют. Ему передали: не прекратишь охоту, сожгем в третий раз.
Буторина угрозы раззадорили и, когда в День военно-морского флота разбились три новых МАЗа, создал автоинспекцию: нанял отставных милиционеров. Старики-разбойники тормозят водителей, перегрузивших «шаланду» или неправильно закрепивших лес, и штрафуют.
Четыре года назад Буторин начал экспансию. Они с партнером взяли карту, пронзили циркулем Березник и очертили круг радиусом 150 километров — дальше издержки на вывоз слишком высоки. Определили выгодные участки и начали за них бороться.
Но партнеру быстро разонравился лесной бизнес. В Москве стартовала кампания «прекратите вывозить сырье» — государство хотело стимулировать лесопереработку через повышение экспортных пошлин на кругляк. Старший брат партнера заседал в правлении «Единой России» и расшифровал знак свыше: трудности с кругляком — всерьез и надолго.
