Семён Пегов - Я и рыжий сепар
— Ну что, сегодня они поняли — контратаковать наши позиции затея бесполезная, завтра нужно дожимать. Да, Гиви?
— Главное, чтобы до утра БК подвезли.
— Подвезут, если что — я там в штабе, в Донецке, их потороплю. Надо будет — поскандалю, — слегка ехидничая, обнадежил друга Моторола.
Вылазкой на передовую он остался доволен: и тербатовцев проучили, вряд ли они отважатся теперь на дерзкие контратаки, и боевой дух пацанам поднял. Все-таки то, что он теперь снова в строю, — для них бешеный стимул.
* * *Едва мы вернулись в располагу к Гиви, к воротам, визжа, подлетела разбитая в хлам тачка.
— Енота ранило, в шею!!! Снайпер, — кричали оттуда.
Медики рванули со всех ног. Ополченцы вытащили с заднего сиденья бойца, у которого из горла хлестала кровь. Один из санитаров тут же принялся делать искусственное дыхание рот в рот, медсестра — солидная уже женщина, — закрывала рану тампонами. Моторола приказал Трофиму срочно подогнать джип. Наложив кое-как повязку потуже, бессознательного парня с густой, но не длинной бородой уложили на кожаные сиденья командирской машины.
— Ближайший госпиталь в Харцизске, — успела крикнуть вдогонку Трофиму медичка.
— Ну вот как так??? Я ж говорил не расслабляться… — выговаривал Моторола бубнившему объяснения ополченцу, что был за рулем фронтового автомобиля. Енот — из опытных, донбасский — решил после отъезда командира поставить жирную точку в перестрелке с тербатовцами и отстрелять оставшуюся «муху», выскочил в проем… Там его бдительный снайпер и поймал.
— Вы чего, не слышали, что ли, как пули о бэтээровскую броню звенели? Енот решил — он прочнее, что ли? — возмущался командир, необоснованные потери его бесили. Это то, с чем он боролся в первую очередь.
Трофим вернулся часа через полтора, когда уже стемнело. Енота спасли. К Мотору вернулось настроение.
— Самый главный бой ждет меня дома! Ты ж знаешь, Трофим, я обещал Лене вернуться сегодня пораньше, — подстегнул он водителя, усаживаясь в машину.
Я занял привычное место на заднем сиденье. Кожаные кресла были липкими от крови.
— По дороге из раны хлестало только так. — Трофим протянул мне затвердевшую тряпку. — На, если хочешь, протри.
На следующий день украинский территориальный батальон «Донбасс» отступил из железнодорожного депо, мотороловцы и сомалийцы зачистили здание за пару часов. Мотороле из-за моего репортажа дома все-таки влетело. Он позвал меня в Иловайск только через неделю, когда город уже полностью освободили. И там не стреляли, почти.
Донецкий «Дом павлова»
«Открывай двери. Я тут», — написал Моторола жене эсэмэску в то время, когда ехал в лифте. Сообщение в считаные доли секунды преодолело расстояние в семь этажей.
Лена кинулась к издавшему сигнал телефону, она ждала мужа уже несколько часов. Обрадовалась, пошла в коридор.
Взрыв.
На этот раз до открытых дверей своей квартиры Арсен так и не добрался. Первые минуты жена командира отказывалась верить в происходящее. Она пыталась набирать мужу, телефон не работал.
Связь, бывало, и раньше пропадала. Тогда Лена звонила его охранникам и водителю с требованием: «Найдите мне Мотора». Поступила так и на этот раз. Его личник Гога тоже был вне зоны доступа.
Все ее существо отказывалось сопоставлять факты. Из эсэмэски было понятно, что он здесь, на пороге. Должен войти в открытые двери. Но запах тротила с лестничной площадки не вписывался в эту ежедневную схему.
Она не верила в его смерть тогда, не может поверить и сейчас, в день прощания с героем, на которое, по самым скромным подсчетам, пришли больше пятидесяти тысяч человек.
Очередь из тех, кто сочувствовал ее горю, выстроилась вдоль центральной улицы Артема. Люди в военной форме, люди в гражданском. Из Донецка, Луганска, России.
* * *В день гибели Моторола поехал на полигон. В последнее время охранники заметили: командир начал усиленно тренироваться. С особым усердием отрабатывал стрельбу на меткость.
Он всегда стремился быть в хорошей форме, не давал спуску личникам, гонял их на стрельбище регулярно, всегда занимался сам.
Но из-за ранения глаза, полученного летом, на пару-тройку месяцев комбат «Спарты» забросил тренировки, лечился. Потом было покушение в больнице. На перевязку Моторола ездил с женой. Тогда все обошлось.
Незадолго до подрыва он почувствовал, что необходимо приходить в прежнюю кондицию. Близкие решили: наверное, готовится к чему-то. Арсен любил поговорить, пошутить. Часто на отвлеченные темы.
Однако в том, что касалось работы, то есть войны, комбат вел себя предельно сконцентрированно и лишний раз о своих планах, стратегических и тактических задумках не распространялся. Даже в кругу семьи.
Натаскиваясь сам, со свойственным ему страстным отношением к любому делу, натаскивал и охрану. Налегали, повторюсь, на стрельбу. То есть было предчувствие ближнего боя, контакта. Однако произошло все иначе.
Сейчас у следователей практически нет сомнений в том, что взрывное устройство заложили непосредственно на крышу лифта. Вероятно, это были два куска взрывчатки, для того чтобы взрыв был направлен в обе половины тесной коробки.
Исполнители не могли точно знать, в какой именно из углов встанет Арсен, а в какой охранник, который при удачном стечении обстоятельств сумел бы телом закрыть Моторолу от взрывной волны. Очевидно, заказчики рассчитывали только на стопроцентный результат.
По предварительным оценкам, мощность взрыва не составила более одного килограмма в тротиловом эквиваленте. Но в замкнутом пространстве для смертельного эффекта хватило и этого.
Два куска взрывчатки могли быть похожи на куски мыла, проводки от которых вели к трубке мобильного телефона. Кстати, один из охранников, после того как Моторола зашел в лифт, услышал звон телефона. Через секунду-другую лифт взорвался. Возможно, именно от этого звонка и сдетонировала закладка.
Накануне теракта в Донецке запускали отопительный сезон, по всем высокоэтажным домам шуровали коммунальщики. Именно под видом сотрудников ЖЭКа в подъезд, где проживал Моторола, могли проникнуть убийцы, не вызывая подозрений.
Для профессионала заложить взрывное устройство, пусть даже на крышу лифта, задача на 2–5 минут. А здесь, в ДНР, никто не сомневается, что это сделали именно профессионалы.
— Мы знали, что они готовятся убрать кого-то из первых лиц, — сказал глава ДНР Александр Захарченко после официальной церемонии прощания. Мы стояли за зданием оперы, он курил одну сигарету за одной, разговаривать было тяжко. — Теперь в ответ на обстрелы ВСУ мы будем отвечать снарядами, на которых напишем «За Моторолу», — бросил в сердцах Батя (это позывной Захарченко).
