Рой Медведев - Н.С. Хрущёв: Политическая биография
Продолжалась выборочная реабилитация жертв сталинского террора. Речь шла главным образом о родственниках и близких друзьях всех тех, кто теперь находился у власти. Была, например, освобождена жена погибшего сына Н. С. Хрущёва. Посмертно реабилитировали М. М. Кагановича. Всего до конца 1953 года вышло из заключения около тысячи человек. Их рассказы об условиях, царящих в тюрьмах и лагерях, о пытках и истязаниях во время следствия производили большое впечатление.
17 декабря 1953 года Прокуратура СССР объявила об окончании следствия по делу Л. П. Берия и его соучастников. Сообщалось также, что дело Берия будет рассматриваться Специальным Судебным присутствием Верховного суда СССР на основе закона от 1 декабря 1934 года. Можно напомнить, что этот закон принят в день убийства С. М. Кирова и предусматривал упрощённое и ускоренное судопроизводство без участия сторон. Приговор приводился в исполнение немедленно. С юридической точки зрения закон глубоко порочен, и он был впоследствии отменён. Но в 1953 году мало кто был заинтересован в открытом и подробном рассмотрении всех преступлений Берия.
Председателем Судебного присутствия стал маршал И. С. Конев, членами суда: Председатель ВЦСПС Н. М. Шверник, генерал армии К. С. Москаленко, зам. Председателя Верховного суда СССР Е. Л. Зейден и ряд других деятелей армии и государства. Суд шёл всего 6 дней, протоколы его заседаний не публиковались. Разбирались далеко не все преступления Берия. Так, например, суд пытался разобраться в связях Берия с азербайджанскими националистами в 1918 — 1920 годах, но не рассматривал фактов массового истребления партийных и государственных кадров в Грузии в 1937 году. На судебных заседаниях говорилось о разврате Берия, но не о массовых репрессиях послевоенных лет, ничего не говорилось об убийстве ведущих деятелей еврейской культуры или о выселении на восток народностей Поволжья и Кавказа. Из жертв Берия назывался по имени только старый большевик М. С. Кедров, который был расстрелян в начале войны, несмотря на вынесенный ему оправдательный приговор. Рассматривались интриги Берия против С. Орджоникидзе, но ничего не говорилось о расстреле в 1950 году членов Политбюро Н. Вознесенского и А. Кузнецова, следствие по делу которых вёл лично Берия. Эти примеры можно продолжить.
Одним из свидетелей по делу Берия был А. В. Снегов; старый большевик, находившийся в начале 30-х годов на партийной работе в Закавказье, а в начале 50-х отбывавший свой срок заключения на Колыме. Узнав об аресте Берия, Снегов сумел написать и нелегально переправить в Москву два письма с изложением известных ему фактов преступной деятельности Берия. Снегова хорошо знали Микоян и Хрущёв, и его письма были доставлены им «колымским почтальоном» по домашним адресам. В результате Снегова вызвали в Москву как свидетеля. Когда он вошёл в зал Судебного присутствия, Берия воскликнул: «Ты ещё жив!» «Недоработка твоего аппарата», — ответил Снегов. Судьи подробно расспрашивали его о начале карьеры Берия в 1930 — 1931 годах, но не задавали вопросов о той громадной системе Гулага, которая всё ещё продолжала существовать почти без изменений.
На судебных заседаниях Берия вёл себя вызывающе, но его наглость исчезла после вынесения смертного приговора. Перед исполнением приговора Берия, по свидетельству И. Конева, начал метаться, плакать и просить пощады. Он не владел собой.
Опубликованный в печати отчёт по делу Берия и его сообщников очень краток. Более подробный отчёт был зачитан на собраниях актива районных и городских партийных организаций.
Расстрел Берия привёл в движение миллионы узников Гулага. Уже смерть Сталина вызвала здесь надежды на освобождение. Пересмотр «дела врачей» и арест Берия усилили эти настроения. Администрация лагерей была в растерянности, общий режим — несколько облегчён. С одежды заключённых срезались номера, на окнах лагерных бараков исчезли решётки. Было объявлено, что заключённым спецлагерей будут разрешены свидания с родственниками. Однако попытки отказа от работы, а тем более забастовки жестоко подавлялись, как, например, в Воркуте в 1953 году на шахтах № 3 — 4. Прокуратура СССР была завалена заявлениями о реабилитации, и некоторые из них она не могла игнорировать. Так, например, по решению Президиума ЦК пересмотрены дела арестованных в 1949 — 1950 годах деятелей еврейской культуры. Наиболее крупные писатели и поэты, артисты и режиссёры Л. М. Квитко, И. С. Февер, В. Л. Зускин, Д. Н. Гофштейн и др. были расстреляны в 1952 году. После их посмертной реабилитации из Казахстана возвратились только их семьи. Но немало оставшихся в живых деятелей еврейской культуры смогли вернуться домой. Было пересмотрено и так называемое «Ленинградское дело». И здесь очень много видных партийных работников реабилитировано посмертно. Не менее двух тысяч человек вернулись в Ленинград. Первый секретарь Ленинградского обкома М. Андрианов, активно участвовавший в организации «Ленинградского дела», снят со своего поста и выведен из состава ЦК КПСС. Первым секретарём Ленинградского обкома избран Ф. Р. Козлов[43]. Пересмотр «Ленинградского дела» создавал потенциальную угрозу для политической карьеры Г. Маленкова, который в 1949 году вместе с Л. Берия руководил репрессиями в Ленинграде.
Заметным событием в конце 1953 года стало произведённое по инициативе Хрущёва «открытие Кремля». При Сталине Кремль считался «запретной зоной». В Кремль можно было войти лишь по особым пропускам и после тщательной проверки. Хрущёв предложил открыть Кремль для посещений и осмотра его сокровищ. Для этого нужно только купить билет, не предъявляя никаких документов. В ночь на 1954 год в Кремле провели большой молодёжный бал. В дальнейшем балы для молодёжи и праздничные ёлки для детей в Кремле стали прочной московской традицией. 17 апреля 1954 года Н. С. Хрущёву исполнилось 60 лет. Эту дату отмечали весьма скромно. Хрущёву было присвоено звание Героя Социалистического Труда. В конце апреля на сессии Верховного Совета СССР утверждён новый состав Правительства СССР во главе с Г. Маленковым. Многие из союзных министерств вновь разукрупнены. Из МВД выделен Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР во главе с И. А. Серовым. Это давний работник государственной безопасности, лично преданный Хрущёву и готовый выполнить любое его распоряжение. Серову Никита Сергеевич поручил организовать свою (т. е. Хрущёва) охрану. В мемуарах Хрущёва можно найти такие слова о Серове: «Я мало знал Круглова. Серова я лучше знал, и Серову я доверял. Я считал и сейчас считаю, что Серов — очень честный человек в своей партийности. И если за ним что и было, как за всеми, так сказать, чекистами, то он здесь тоже стал, ну, жертвой общей политики, которую проводил Сталин»[44].
