Шарль Голль - Военные мемуары. Единство, 1942–1944
Подстрекателям этого дела удалось путем клеветы, ложных обещаний и запугивания добиться от совершенно незначительных, безответственных людей таких уступок, которые теперь оборачивают против нас. Я ни за что не соглашусь играть на руку нашим противникам, вступив в переговоры с дезертиром Дюфуром о сделке, которая была бы для меня унизительной и которая в определенный момент в случае неудачи могла бы создать видимость, будто я отступил из-за того, что у меня не спокойна совесть.
Все это дело я расцениваю, как оно того и заслуживает, то есть как низость. Поручаю вам сказать в Форин офис и объяснить общественному мнению англосаксонских стран, в чем его истинная сущность и какие цели преследуют те, кто его затеял. Последствия этого дела меня не беспокоят. В проигрыше останусь отнюдь не я.
В заключение я запрещаю какие бы то ни было попытки вступить в сделку с дезертиром Дюфуром. Я заранее объявляю недействительным вмешательство английского судебного ведомства во внутренние дела французской армии, затрагивающие суверенитет Франции. Я запрещаю кому бы то ни было выступать в качестве моего адвоката или адвоката моих подчиненных.
Я спокойно ожидаю развития этой «тайны нью-йоркского двора» или вашингтонского.
Телеграмма Анри Оппено Комитету национального освобождения, в Алжир
Вашингтон, 30 октября 1943
Из весьма надежного источника мне стало известно, что Колделл Хэлл вынес очень благоприятное впечатление из своей недавней беседы с генералом де Голлем.
Государственный секретарь прибавил якобы, что американское правительство до сих пор было, по-видимому, плохо информировано о личности генерала и его идеях…
Донесение Рене Массигли генералу де Голлю, в Алжир
Алжир, 10 ноября 1943
На обратном пути из Москвы и из Каира Иден провел вчера вечером несколько часов в Алжире. Я имел продолжительную беседу с ним и с Макмилланом.
1. Московская конференция.
Иден подтвердил ранее высказанное впечатление об успехе конференции и о том духе сотрудничества, который внесли русские. Это уже его четвертая или пятая поездка в Москву, и он был поражен… поведением русских делегатов, которые проявили гораздо больше откровенности и доверия, чем обычно. Их стремление к сотрудничеству с западными державами было очевидным. Министр иностранных дел объясняет эту перемену тем фактом, что русские сознают огромные задачи, которые встают перед нами в деле восстановления их страны… Сталин и его сотрудники понимают, что помощь западной промышленности будет необходимой.
Русские не скрывали своих территориальных претензий. Прибалтийские государства, польские территории к востоку от линии Керзона, Бессарабия и т. д…. Но серьезных переговоров по этому вопросу не было возможности вести, так как польское правительство заранее сообщило министру иностранных дел, что оно отклоняет всякие дискуссии о границах до окончания войны.
В целом Иден не считает, что Сталин стремится к осуществлению захватнической программы. Он отмечает, что если говорить о Балканах, то русские просили его проявить инициативу и добиться вступления Турции в войну. А чем активнее выступит Турция на стороне союзников, тем больше у нее будет возможностей отстаивать политику, которая сводится к формуле «Балканы для балканцев».
Иден отмечает наконец, что русские озабочены тем, чтобы возможно скорее наметились основные контуры международной организации по обеспечению послевоенной безопасности.
Сильное впечатление на Идена произвела личность Вышинского.
2. Европейская комиссия и комиссия по итальянским делам.
Я сказал Идену о недовольстве французского общественного мнения и Комитета в связи с решениями, принятыми в Москве относительно создания в Лондоне Европейской комиссии, в которой не будет наших представителей. Он ответил, что первой задачей этой Комиссии будет продолжение дискуссий, начатых между тремя союзниками, и будет естественно, если их продолжат одни и те же партнеры. «Но, — сказал он, — скоро и вы будете принимать в них участие…»
Я не скрыл от Идена, что, если верить свидетельствам американцев и русских, предложение о создании комиссии в составе представителей лишь трех держав, исключая Францию, исходит от английских представителей. Иден ответил, что окончательные предложения действительно были сделаны англичанами. «Однако, — добавил он, — никто не требовал включения французской делегации».
Касаясь Комиссии по итальянским делам, Макмиллан отметил, что он и Мэрфи предлагали своим правительствам официально обратиться к нам совместно с Богомоловым, чтобы пригласить нас к участию в Комиссии и предложить нам назначить своего представителя.
3. Каирские переговоры.
Иден проявил большую сдержанность в отношении переговоров, которые он вел в Каире с министром иностранных дел Турции… Нуман Менеменжоглу… был приятно удивлен настроением, которое обнаружилось в Москве. Что касается вступления Турции в войну, то он проявил гораздо больше осторожности…
4. Реорганизация Французского комитета национального освобождения.
Иден говорил со мною относительно недавней реорганизации Комитета. Лично его этот вопрос не беспокоит. Но он не уверен в том, что вывод генералов Жиро и Жоржа не вызовет недовольства Черчилля и Вашингтона.
Письмо генерала де Голля генералу Катру
Алжир, 13 ноября 1943
Дорогой генерал!
В момент, когда вы собираетесь направиться (в Бейрут), посылаю вам донесение, полученное мною от Эллё.
Прочтите также письмо Бэлена, из которого узнаете о настроениях французов в Леванте перед инцидентом.
Думаю, что, находясь в Каире, вы можете не считаться с паническими настроениями, которые наверняка будут проявлены Кэйзи и другими. Думаю также, что в Бейруте следует остерегаться каких-либо публичных заявлений, по адресу Эллё. В конечном счете Франция солидарна с ним, хотя его действия и были излишне резки. Думаю, наконец, что вы должны категорически отклонить любое возможное предположение о проведение франко-английского расследования, ибо это означало бы наше согласие на кондоминиум.
Ваша цель состоит в том, чтобы восстановить действие конституции при приемлемом для нас правительстве. Если англичане сделают это невозможным чего я не думаю, учитывая нашу твердость, — то нам придется уйти.
Примите уверения, дорогой генерал, в моей преданности.
Вербальная нота, переданная Рене Массигли заместителем Макмиллана Роже Макинсом
