Сергей Степанов - Век психологии: имена и судьбы
В пропаганде своего подхода к семейной терапии Сатир не знала себе равных. Она объездила всю Америку и большую часть цивилизованного мира, повсюду встречая восторженный прием. Рукоплесканиями встретил ее и Советский Союз, где она давно мечтала оказаться, но куда приехать сумела только весной 1988 г. Благодаря ее неотразимому обаянию и подкупающей прелести гуманистических идей, столь контрастировавших со скучноватым обликом официальной советской науки, произошла успешная «калифорнизация» отечественной психологии и воцарение в ней эмпатийно-конгруэнтно-фасилитационных идеалов.
Вирджиния Сатир умерла от скоротечного рака в своем доме в Менло Парке 10 сентября 1988 г. вскоре после возвращения из Москвы. Но семена, политые ею на нашей почве, сумели прорасти и расцвести буйным цветом.
Правда, отчего-то по обе стороны океана всё реже можно встретить полноценную семью, в которой любящие друг друга супруги воспитывают своих родных детей. Видно, не до конца еще прижились гуманистические идеалы семейной гармонии. Перед семейными терапевтами непочатый край работы.
У. Бронфенбреннер
(1917–2005)
25 сентября 2005 года ушел из жизни Ури Бронфенбреннер, всемирно известный специалист в области детской психологии, иностранный член Российской Академии Образования.
Американца Бронфенбреннера в русскоязычных публикациях иногда называют Юрием. И это не ошибка несведущих переводчиков, а один из допустимых вариантов произношения его имени (подобно тому, как Маслоу в принципе допустимо именовать Масловым). Так Бронфенбреннера нередко и называли его советские коллеги, с которыми он много и плодотворно общался и сотрудничал. Ведь в иных обстоятельствах урожденный москвич Бронфенбреннер вполне мог бы быть нашим соотечественником! Но судьба распорядилась иначе.
Ури Бронфенбреннер родился в Москве на рубеже исторических эпох – 29 апреля 1917 года. Его семья принадлежала, как сказали бы сегодня, к среднему классу – отец Ури, Александр Бронфенбреннер, был известным врачом-невропатологом. А среднему классу, в отличие от пролетариата, на революционном изломе было что терять. Нет, родители будущего психолога не были контрреволюционерами! Но после 17-го года их жизнь изменилась далеко не к лучшему. Не видя для себя обнадеживающих перспектив в Советской России, семья устремилась за океан в поисках лучшей доли. Так в шестилетнем возрасте Ури Бронфенбреннер стал американцем.
В Америке семья обосновалась в городке Личворт-Вилледж, штат Нью-Йорк, где Бронфенбреннер-старший сумел найти работу по специальности в интернате для умственно отсталых детей. Наблюдениями над своими подопечными он порой делился в кругу семьи. С юных лет Ури запомнил то недоумение, почти негодование, с которым отец рассказывал о зачислении в интернат новых воспитанников. Американская манера ставить диагноз «умственная отсталость» на основании тестирования IQ казалась ему абсурдной – причины неудач при тестировании, по его мнению, могли быть самые разные, и низкий тестовый балл не обязательно свидетельствовал о безнадежном умственном отставании, требовавшем помещения в специальное воспитательное учреждение. Уже в зрелом возрасте, будучи известным психологом, Ури Бронфенбреннер вспоминал, как эти соображения отца натолкнули его на мысль о необходимости всестороннего анализа интеллектуального отставания – в ряде случаев обратимого, что и следовало бы сделать своей целью настоящему специалисту. Так что, возможно, еще в юные годы будущий психолог начал вынашивать мысли, нашедшие впоследствии конкретное воплощение в общенациональной компенсационно-образовательной программе «Хэд Старт». Вообще влияние отца на становление мировоззрения Бронфенбреннера трудно переоценить. Будучи уже очень старым и тяжело больным, он регулярно писал сыну письма, делясь своими соображениями о жизни. Для Ури отношение к отцу всегда было не просто преклонением перед авторитетом, но подлинной любовью, взаимной и нерушимой. В одной из своих работ он написал: «Каждому ребенку для нормального развития жизненно необходим хотя бы один человек, который бы не чаял в нем души». Вне сомнения, таким человеком для самого Ури всегда оставался его отец, Александр Бронфенбреннер.
На интеллектуальном развитии будущего ученого, оформлении его склонностей не могла не сказаться и вся семейная атмосфера, проникнутая идеалами гуманизма и глубокими научными интересами. В доме нередко бывали «товарищи по изгнанию» – эмигранты из России, люди интеллигентные и высоко культурные. Разговоры часто заходили о новых тенденциях в медицине и гуманитарных науках, в частности – в психологии, так что для юного Ури, в отличие от большинства его сверстников, имена Вертгеймера и Левина, Пиаже и Выготского (о котором американцы вообще узнали лишь много лет спустя) не были пустым звуком. Психологию он избрал своей профессией и после окончания средней школы поступил на психологическое отделение Корнельского университета. Получив степень бакалавра в 1938 г., он продолжил образование в Гарвардском университете, где был удостоен степени магистра, и в Университете шт. Мичиган, где ему в 1942 г. была присвоена докторская ученая степень. Буквально на следующий день новоиспеченный доктор наук был призван в ряды вооруженных сил – шла Вторая Мировая война! Как и большинство его коллег, доктор Бронфенбреннер не был отправлен в действующую армию, но был командирован в командные структуры, где консультации профессиональных психологов высоко ценились. После демобилизации в 1946 г. он пару лет проработал в скромной должности доцента в Мичиганском университете, пока наконец в 1948 г. не перебрался в свою Alma Mater – Корнельский университет, в котором и проработал до конца жизни (официально уйдя в отставку в 1987 г., Бронфенбреннер в статусе почетного профессора продолжал активную научную деятельность до конца своих дней).
Крупнейшим практическим достижением ученого на протяжении всей его многолетней карьеры стала разработка и внедрение программы компенсаторного обучения «Хэд Старт», направленной на повышение академической успеваемости и развитие интеллектуальных способностей учащихся из малообеспеченных семей и национальных меньшинств. В середине 60-х годов активизировалось движение за предоставление всем детям равных возможностей получения полноценного образования. Одним из идеологов этого движения выступил Бронфенбреннер. В 1964 г., выступая в Конгрессе в качестве приглашенного эксперта, он заявил, что провозглашенный правительством курс на борьбу с бедностью и безработицей лишь тогда будет иметь смысл, когда основные усилия будут направлены на помощь детям в развитии их способностей и получении образования. В противном случае «социальные низы» навечно консервируются в своем незавидном положении. В 1965 г. по инициативе президента Л.Джонсона был принят закон о начальной и средней школе, послуживший основанием для многочисленных развивающих программ. В том же году была начата наиболее масштабная из них – «Хэд Старт». Она рассматривалась как одно из средств, «компенсирующих» жизнь в нищете, слабое здоровье, скудное питание, скученность, то есть все то, с чем сталкиваются и от чего страдают миллионы детей из малообеспеченных семей, принадлежащих преимущественно к национальным меньшинствам, в первую очередь – чернокожим. В 2500 округах было создано 13400 центров, охвативших свыше полумиллиона детей (хотя первоначально планировался охват лишь 100 тысяч наиболее нуждающихся). Курс развивающего обучения, разработанный Бронфенбреннером с коллегами, длился 8 недель. Занятия были направлены на устранение пробелов в знаниях детей и формирование у них интеллектуальных навыков. Кроме того, круглый год действовали другие широкомасштабные программы, предполагавшие, что дети из малообеспеченных семей нуждаются в дополнительном обучении, чтобы подготовиться к регулярным занятиям в школе. Уже в 1965 г. по окончании курса занятий были достигнуты положительные сдвиги в выполнении детьми тестов интеллекта.
