Юлиус Мадер - Абвер: щит и меч Третьего рейха
Однако нам удалось использовать в своих целях непоколебимую уверенность британцев в том, что «подданный империи никогда не пойдет на сотрудничество с вражеской разведкой». Эта граничащая с апломбом убежденность приводила к тому, что члены многочисленных британских клубов, позабыв об элементарных мерах предосторожности, без тени сомнения обсуждали в своем кругу совершенно секретные проекты правительства, чего ни при каких обстоятельствах не стали бы делать граждане ни одной другой страны мира. «Великосветский шпионаж» приносил нам необыкновенно высокие дивиденды в Великобритании. Агент абвера, выдававший себя за благовоспитанного и преуспевающего «человека из общества и джентльмена» (например, из доминионов), за один проведенный в клубе вечер добывал порой значительно больше информации, чем разветвленная агентурная сеть.
В течение длительного времени британская «Интеллидженс сервис» считалась одной из лучших разведок мира. Мы соглашались с этим утверждением, но только отчасти. Адмирал Канарис утверждал, что британцы прекрасно организовали экономическую и политическую разведки, зато их военная разведка значительно уступает аналогичным французским, русским, японским, итальянским или польским разведслужбам. Главная ошибка руководителей британской разведки заключалась в том, что они пренебрегали (или не в полной мере пользовались) услугами профессиональных военных: так, выполнение специальных поручений возлагалось на прекрасных дипломатов, инженеров или экономистов, но абсолютных дилетантов в военном отношении…
В получении разведдонесений из Англии было заинтересовано, главным образом, главнокомандование люфтваффе. OKЛ интересовали новейшие разработки британских авиаконструкторов, новые типы боевых самолетов, бортовое вооружение и т. п. После начала бомбардировок Великобритании от наших агентов требовалась информация о нанесенном материальном ущербе, выводе из строя промышленных объектов, возникновении «узких мест» в снабжении военно—промышленных предприятий запчастями, деталями, оборудованием и т. д. в результате воздушных налетов.
ОКМ интересовали перегруппировки боевых кораблей Королевского флота, сроки отправки и маршруты крупных морских конвоев.
При разработке операции «Морской лев» ОКХ поручало нам разведку береговых укреплений противника, а после ее отмены — подготовку Великобритании к высадке континентального десанта.
Завербованные в предвоенные годы сотрудники британских авиапромышленных предприятий (инженеры, техники, предприниматели) после объявления войны отправляли замаскированные под деловую переписку разведдонесения по почте через Копенгаген/Дания и позже через Португалию, успешно используя симпатические чернила.
После начала войны Великобритания ужесточила иммиграционное законодательство. Теперь «залегендированная» для агента абвер–1 профессия перестала считаться достаточным основанием для въезда в страну. Нам пришлось идти от обратного и вербовать агентов из числа тех лиц, которые имели легальное право на получение въездной визы. Выходцам из США или Южной Америки было даже проще работать на «островах» — их американские паспорта, в определенном смысле, считались здесь «свидетельством политической благонадежности», в то время как европейские визитеры не выглядели «безупречно» с точки зрения британских спецслужб. Мне известно о двух или трех случаях вербовки аргентинских предпринимателей. Правда, переданные ими сведения ограничивались «клубными сплетнями» и информацией из открытых источников.
В целом безрезультатно закончились наши попытки организовать сбор развединформации через сотрудников посольств дружественных Германии стран (Венгрия, Румыния, Испания). А та информация, которую они все же передавали нам из Лондона, не относилась к категории секретной и была получена из открытых источников — газетные и журнальные публикации об организации снабжения продовольствием, последствия воздушных налетов и т. п.
Несомненной заслугой британских спецслужб следует признать проведенную ими крупномасштабную операцию по дезинформации немецкого руководства о сроках и местах высадки англо—американского десанта. Британцы дезинформировали нас через посольства, консульства, «двойных агентов» и т. д. Достоверная информация о намерениях союзников высадить десант в Марокко (Касабланка), переданная в Берлин сотрудниками ВО «Португалия», не была должным образом оценена ОКБ из—за обилия ложных сообщений.
О намерениях британцев высадить небольшие отряды коммандос Специальной авиадесантной службы (САС), например, на французском побережье Канала, мы могли судить по активизации агентуры в данном регионе…
ОКЛ постоянно запрашивал нас о прогнозах погоды на северо—западном направлении (Англия, Канада, США, Гренландия, Исландия). Агенты—радисты абвер–1 должны были ежедневно выходить на связь с «Центром» и передавать метеорологические прогнозы (если это не мешало выполнению основного задания и не было сопряжено с дополнительным риском). После вступления Соединенных Штатов в войну американские радиостанции перестали передавать в эфир метеосводки. Мы завербовали в Норвегии добровольцев, которые отправились к побережью Восточной Гренландии на рыболовецком баркасе. Норвежцы оборудовали метеорологическую станцию на борту судна, вмерзшего в полярный лед севернее Шпицбергена/Ян—Майен. Через непродолжительное время связь с метеостанцией внезапно прервалась. По всей видимости, она была обнаружена подразделениями американской береговой охраны. Мы отправили в Гренландию самолет—разведчик, который зафиксировал полное разрушение станции…
Первые после начала войны попытки забросить агентов—парашютистов в Англию закончились для нас полным провалом: мы не учли усилившийся полицейский контроль на основных железнодорожных и автомобильных магистралях и вмененную в обязанность всех британских констеблей проверку вызывающих подозрение лиц в сельской местности. Мы потеряли несколько агентов, прежде чем научились действовать со стопроцентной гарантией
От агентов, которых мы готовили к работе в Великобритании, требовалось безукоризненное знание английского литературного языка. Кроме этого они должны были совершенно свободно разговаривать на диалекте той местности, куда осуществлялась заброска; правильно употреблять характерные местные выражения и принятые здесь сокращения; варьировать произношение и т. д. Особые требования предъявлялись к одежде, которая в обязательном порядке приобреталась исключительно в британских магазинах. Содержимое карманов (вплоть до последнего клочка бумаги!) должно было соответствовать тщательно разработанной «легенде»: почтовые квитанции, любительские фотографии членов семьи, использованные билеты и т. п. В случае неожиданной проверки агент должен был дать исчерпывающую и достоверную информацию о своей квартире, месте работы, отпуске, уик—энде или месте последнего ночлега. Например, полиция по своим каналам могла сделать запрос о последнем месте работы, названном агентом, и в случае малейшего несоответствия рушилось все с таким трудом возведенное здание. Агент обязательно должен был иметь при себе продуктовые карточки текущего месяца, талоны на одежду, увольнительную записку с места работы. Особую сложность вызывало обеспечение агентуры продуктовыми карточками, так как систематически менялся цвет каждой новой серии, а выезжающие из пределов Великобритании лица были обязаны сдать неиспользованные карточки. Только тот, кто в течение длительного времени проживал в Великобритании до. начала войны и мог представить подходящие рекомендации, имел неплохие шансы на продление въездной визы. Я располагаю достоверной информацией об одном из агентов абвер–1, который был заброшен в Англию в 1940 и вплоть до моей отставки в 1943 передавал по рации ценную развединформацию в Германию. Он сожительствовал с женщиной, представительницей древнейшей профессии, которую хорошо знал еще до объявления военных действий и не сомневался в ее преданности…
