Анри Петен - Оборона Вердена
Правда, мы ввели в бой 70 дивизий против 46 дивизий противника, но я повторяю, что смена войск протекала в различных условиях, и кронпринц признает, что способ, им применявшийся, кстати говоря, против его воли, был значительно более дорогостоящим.
К 15 июля 5-я германская армия насчитывала в своих рядах около 25 дивизий. Но в то время как она начала сокращаться, чтобы питать группу армий фон-Гальвица, расположенную на р. Сомме, наша 2-я армия сохраняла сильную организацию в предвидении ответных ударов, которые она. подготовляла. Она насчитывала 8 армейских корпусов, составленных из утомленных и требовавших восстановления частей{14}.
Можно представить себе значение наших усилий и понять характер той энергии, какую должно было развивать наше высшее командование для создания крупной наступательной группировки на северном фронте, когда 2-я армия все еще поглощала столь крупные средства.
Среди этих средств особенно сильное развитие получила авиация, добившаяся даже частичного господства в воздухе над полем боя, тогда как в начале событий она страдала от своей явной отсталости. Под руководством полковника Бареса авиация была целиком реорганизована как в армейский корпусах, так и в армии. Наблюдательные самолеты типа Фарман и Кодрон поддерживали теперь с величайшей точностью связь с пехотой, производили аэрофотосъемку и выполняли корректирование артиллерийского огня. Они вели непрерывную борьбу с истребителями противника, несмотря на неблагоприятные иногда атмосферные условия, под облачным трагическим небом Вердена, низко летая над взрытыми и разрушенными гребнями высот, имея тяжелые потери, но никогда не прекращая выполнения своих задач. Истребители типа Ньюпор прославились своей доблестью и активностью, непрерывно атакуя неприятельские самолеты. Безостановочно носились они над фронтом то в виде сильных дозоров, то небольшими группами и притом всегда в различные часы.
Какая фаланга пилотов! Уже складывались легенды о храбрости Гинеме: "Вот странно, - воскликнул он однажды своим товарищам, которые были ошеломлены, видя его окровавленным, но выходящим из своего самолета, попала пуля в меня, но можно было бы сказать, что ранены вы..."
Нангессер прибыл в свою эскадрилью в Верден, едва оправившись от нескольких ран, с искусственной челюстью и имея возможность пользоваться только одной ногой; понадобилась помощь нескольких человек, чтобы водрузить его в самолет и оттуда каждый раз извлекать его, но все это не мешало ему стремительно нападать на каждый самолет противника, который он замечал.
Наиболее популярным был Наварр: его красный самолет был виден повсюду, но только не на отдыхе. Однажды он явился к полковнику Баресу в Лемм и доложил о том, что только что сбил самолет противника. "То, что вы мне говорите, очень хорошо, - заметил полковник, - но взгляните на самолеты, пролетающие в данный момент над нами". Наварр тотчас же вновь запустил свой мотор, набрал высоту, бросился на германский дозор и сбил один самолет на глазах у своих начальников и товарищей.
Но всех превосходил начальник истребительной авиации майор Роз подлинная фигура героя, сверкающая законченностью и энергией.
Верден, как утверждают с тех пор, действительно явился горнилом, в котором закалилась французская авиация.
Ответные удары французов
15 июня мы перешли к наступлению на правом берегу р. Маас, и ген. Манжен при помощи 37-й дивизии, переданной для этой цели в его распоряжение, приказал начать операцию с целью обратного захвата позиций у Флери при поддержке 400 артиллерийских орудий. Но местное командование слишком поспешило с началом этой операции, которая оказалась неудачной, так. как должна была бы быть более тщательно подготовлена ввиду потрясений, перенесенных на участке Сувиль во время последнего натиска германцев 11 июля.
Запиской от 18-го я сообщил мои критические замечания по этому поводу: наши атаки в будущем должны организовываться самими командующими группами, которые, зная местность и размеры имеющихся у них средств, смогут наилучшим образом ориентировать пехоту и оказать ей необходимую поддержку; они смогут проследить в особенности за тем, чтобы артиллерия была использована наиболее целесообразно в отношении выбора целей, корректирования огня и связи с атакующими частями. Таким образом я вновь вернулся к решающему вопросу о необходимости добиться превосходства нашей артиллерии, имея твердое намерение достигнуть этого. Это являлось моей главной заботой с самого начала операции, только при этом условии мы могли достигнуть конечного успеха. С другой стороны, я просил штаб главнокомандующего направить в распоряжение 2-й армии две мортиры 400-мм калибра, наличие которых я считал необходимым для сильных подготовительных действий против фортов Дуомон и Во, прежде чем пытаться захватить эти сооружения. Мне обещали удовлетворить мою просьбу к началу осени, и я принял решение ждать этого момента для наших больших ответных ударов. Таким образом, август и сентябрь прошли без заслуживающих внимания событий в районе Вердена. Тем не менее на склоне Фруадетер, вокруг укрепления Тиомон и в районе Флери, который был захвачен 18 августа нашим полком марокканской колониальной пехоты при помощи быстрых и энергичных действий, оживленные бои продолжались.
Эту боевую активность мы намеренно поддерживали в ожидании более крупных операций с целью препятствовать противнику маневрировать своими резервами как между Верденом и р. Соммой, так и между его Западным и Восточным фронтами. Результатом этого явилось явное ухудшение морального состояния немцев как у общественного мнения, которое с трудом примирялось с тем, что во всех своих начинаниях Германия терпела неудачу, так и у германского главного командования, разногласия внутри которого были явными. 21 августа кронпринц расстался со своим начальником штаба ген. фон-Кнобельсдорфом, которого он всегда подозревал в том, что, помимо своего начальника, он способствовал проведению упрямых взглядов ген. Фалькенгайна. С другой стороны, сам Фалькенгайн находился на закате своей славы, имея в пассиве значительное количество неудач: поражение под Верденом, неудачное наступление австрийцев на итальянском фронте, роковое пробуждение русской активности, выход на боевую позицию на р. Сомме англичан рядом с французами, истощение германской армии, падение морального состояния в германской и австро-венгерской армиях и, наконец, объявление Италией войны Германии, а Румынией - Австро-Венгрии.
Маршал Гинденбурт был назначен 28 августа начальником генерального штаба с ген. Людендорфом в качестве первого генерал-квартирмейстера. Оба новых начальника захотели централизовав в своих руках общее руководство военными действиями всего четверного согласия, но добились этого лишь постепенно и притом с большими трениями: с военным кабинетом императора, с канцлером, с военными министрами различных германских государств и с высшим командованием Австро-Венгрии.
