Роджер Мэнвэлл - Генрих Гиммлер
Летопись этих лагерей, в которых до конца войны погибло от 5 до 6 миллионов евреев, стала главным обвинительным актом нацистской системе. То, что они продолжали существовать в течение 12 лет, делает наш самый цивилизованный век одним из самых худших в истории человечества. Патологический страх лагерей и того, что там происходило с беспомощными людьми, распространился по Германии и захватил Европу; само сознание их существования парализовало умы большинства немцев. Большинство людей в Германии и за ее пределами до сих пор избегают касаться фактов, которые впервые стали известны в ходе Международного военного трибунала в Нюрнберге после войны.
Главным автором длительного акта человеческой деградации был Гиммлер, веривший, что его задача — священный долг, при исполнении которого нет места чувствам. При создании такого масштабного средства массового устрашения неизбежны были страдания, и он верил, что охранники в лагерях — еще большие жертвы необходимости, чем те, кого они угнетали. Было бы неверно думать, что у Гиммлера не было ни совести, ни жалости; но его жалость простиралась на мужчин и женщин из отрядов «Мертвая голова», на плечах которых лежало это страшное бремя. Гиммлера постоянно мучило беспокойство, в конце концов подорвавшее его здоровье. Наконец он дал волю чувствам, которые испытывал по отношению к этому худшему из всех своих заданий, в беседе с Керстеном — человеком, который облегчил его боль и в итоге стал наперсником самых тайных мыслей Гиммлера.
Тем не менее вначале Гиммлер даже гордился своими концлагерями. В октябре 1935 года, получив поздравления с днем рождения от Гитлера, он сопроводил Гесса и других именитых гостей на экскурсию в Дахау, где в удобных казармах, построенных узниками, скоро должен был разместиться новый отряд СС, созданный в дополнение к подразделению «Мертвая голова». Он вместе с охраной лагеря нес гарнизонную службу, но основной его задачей была военная подготовка. При базовых лагерях существовали квартиры для семей охранников, и даже в самые страшные периоды истории лагерей во время войны жены и дети эсэсовцев должны были мириться с жизнью возле средоточия мучений и смерти[38].
После политической чистки полувоенный характер СС стал меняться. Гитлеру нужно было наблюдать не только за теми, кто критиковал его режим за границей, возможно, готовился к военным действиям против него, но также контролировать верховное командование немецкой армии, все еще имевшее остатки власти для того, чтобы, приложив определенные усилия, свергнуть его. Начался период его открытого неповиновения победителям и пренебрежения условиями, навязанными Германии в ходе версальских переговоров, и образец обучения СС изменился соответственно обстоятельствам. В январе 1935 года Германия получила обратно землю Саар, в марте Гитлер объявил о призыве на военную службу и основании военно-воздушных сил — Люфтваффе Геринга; в июне Риббентропу, послу в Британии, удалось отменить Морской пакт, ограничивавший развитие морского флота Германии; а в декабре состоялись грязные сделки, развязавшие Муссолини руки в дальнейшем завоевании Эфиопии.
Гитлер решил, что СС должны обеспечить ему целую дивизию подготовленных к войне солдат, и заставил армию принять нелепое положение, сделав это частью своего плана мобилизации. В ноябре 1934 года генерал-лейтенант Пауль Хаузер был назначен ответственным за военную подготовку СС. Хаузер принял на себя руководство школой Гейдриха для командного состава СС в Бад-Тельце и превратил ее в первое из многих, созданных позже, офицерских училищ со строжайшей дисциплиной. По свидетельству Рейтлингера, после войны Хаузер восстановил училище в Бад-Тельце в качестве идеальной модели для обучения офицеров НАТО. Его учебное заведение было началом гиммлеровского Ваффен, военного соединения СС, которое позже стало интернациональным корпусом, когда СС стали пополнять свои ряды людьми «подходящих» рас на завоеванных территориях.
Отношения Гиммлера с Гитлером, Герингом, Фриком и Шахтом (банкиром, ставшим министром экономики у Гитлера в 1934 году), с верховным командованием армии и, кроме того, со своим основным помощником Гейдрихом строились по принципу оппортунизма, руководившим действиями всех нацистов, какое бы положение в руководстве партии они ни занимали. Оппортунизм — особый порок политиков, а нацистская ментальность, с ее полным отрицанием любой политической этики, ускоряла развитие интриг, с помощью которых партийные лидеры старались обойти друг друга. Гитлер был абсолютно готов к тому, чтобы тратить весьма ограниченные таланты своих начальников, министров и советников, позволяя им подрывать силы друг друга, оставляя ему при этом власть верховного арбитра, принимавшего окончательные решения.
Власть Гиммлера в этой странной и уродливой системе управления была все еще ограничена с одной стороны Фриком, упрямым бюрократом, занимавшим пост министра внутренних дел, а с другой стороны верховным командованием армии, которое не могло смириться с существованием не подчинявшегося ему соединения СС численностью в четверть миллиона человек, как когда-то не могло смириться с существованием более многочисленных, но гораздо менее дисциплинированных сил Рема. Что касается бюрократов, то внимание Геринга теперь было отвлечено от политической полиции, и Гиммлер с Гейдрихом некоторое время сотрудничали с Фриком и Гюртнером, министром юстиции; в 1934–1935 годах оба они старались сдержать начальников СС и СД и их агентов, хватавших любого человека по своему усмотрению и державших пленников на «защитном попечении». Фрик даже пытался составить законопроект, первоначально действовавший только в Пруссии, который давал узникам лагерей право обращаться в суд. Когда закон рассматривался в Прусском правительственном совете, на заседание пригласили Гиммлера, хотя он и не являлся членом Совета, а он уж позаботился о том, чтобы закон не был принят. Окончательную победу над Фриком он одержал, когда 2 мая 1935 года прусский административный суд принял решение о том, что деятельность гестапо выходит за пределы его юрисдикции[39].
Тем не менее, лишь 19 февраля 1936 года Гитлер наконец издал декрет о том, что гестапо является особой политической организацией, чья власть простирается на всю Германию. В июне Гиммлер был назначен начальником немецкой полиции в Министерстве внутренних дел, официально подтвердив ту власть, которую давно уже имел. Фрик, хотя формально и являлся начальником Гиммлера в делах полиции, оставил бесполезные попытки вмешаться в его работу[40].
