Лира Муховицкая - Воронцовы. Дворяне по рождению
Морганатический (брак) – брак лица царствующего дома с лицом не царского рода, не дающий членам семьи привилегий царствующего рода, в том числе права престолонаследия.
В августе 1780 года граф Воронцов женился по взаимной склонности и приязни на дочери знаменитого адмирала А. Н. Сенявина и любимой фрейлины императрицы Анны-Елизаветы фон Брауде, Екатерине Алексеевне Сенявиной. Точная дата ее рождения неизвестна. По сведениям великого князя Николая Михайловича, она была второй из четырех дочерей Сенявиных, следовательно, год ее рождения относится приблизительно к 1761 году. Совсем юной Екатерина была пожалована во фрейлины и вскоре стала одной из любимиц императрицы Екатерины II. Разница в возрасте между Екатериной и ее сестрами была небольшая, они были почти ровесницами, поэтому одновременно появились при дворе и стали его украшением. За красоту и грациозность граф П. В. Завадовский называл сестер Сенявиных «нимфами». У Екатерины было много поклонников, но из них больше всего она уделяла внимание 35-летнему графу Семену Романовичу Воронцову.
В записках князя Долгорукова (добавим, что записки князя отличаются некоторой желчностью и часто носят весьма субъективный характер, как и всякие частные записи) Воронцов характеризуется как человек талантливый, но с характером плутоватым, который угодничал сначала перед Орловыми во время их возвышения, потом перед Потемкиным для получения дипломатического поста. Как раз в это время фрейлина Екатерина Сенявина вступила в связь с Потемкиным, и императрица решила выдать ее замуж, чтобы удалить от двора, граф Воронцов явился кстати. Может, потому так нелестно сам Воронцов отзывался о Потемкине? Или Екатерина II хотела предусмотрительно удалить соперницу? Так или иначе, в мае 1780 года состоялась помолвка Екатерины Сенявиной с графом Воронцовым, которая была встречена с радостью отцом жениха и всеми остальными Воронцовыми. Крайне довольный тем, что его сын решил жениться, граф Роман Илларионович писал к своему старшему сыну Александру: «Сейчас получил я приятнейшее письмо Ваше о намерении графа Семена Романовича соединить судьбу свою со столь достойною партиею, каковою я нахожу Катерину Алексеевну. Я весьма рад его выбору, что он предпочел взаимную склонность всему другому. И тем охотнее буду я стараться оказывать им всякую помощь, а теперь уступаю им мой дом, приморские дачи и Муринскую фабрику со всеми их доходами… И как на первый случай для Екатерины Алексеевны надобно купить хороший цуг, то прошу его купить, а я по приезде моем во Владимир, переведу Вам деньги через вексель…»
Цуг – вид упряжки, в которой лошади идут гуськом (запряжка гусем) или парами, одна за другой. При запряжке цугом пар лошадей используется дышло, к которому припрягаются одна или (в случае шести или более лошадей) две пары коренников; остальные лошади – выносные.
После свадьбы, состоявшейся 18 августа 1780 года в Мурино, молодые зажили счастливо. Проведя медовый месяц в имении, Воронцовы вернулись в Петербург, где в мае 1782 года у них родился сын Михаил, крестником которого пожелала стать сама императрица, а в следующем году дочь Екатерина. Графиня Екатерина Алексеевна сама кормила детей, что было неслыханным в то время, «совсем как дворовая девка». Это ставилось ее родными в пример другим, зато, поглощенная уходом за детьми, она пренебрегала собственным здоровьем. Граф Семен Романович писал отцу: «Жена моя, по своей горячности к сыну, все ночи не спит, я опасаюсь, чтоб и она не занемогла, как во время оспы Мишинкиной… Разлуку с сыном она никак не выдержит, ибо с той поры, что его имеет, на час с ним разлучиться не может, никуда для того не ездит, а когда бывает у родных, то его с кормилицей и нянькой с собой таскает; держит его подле себя, и как его горница от нашей через один только покой, то ночью встает неоднократно, чтоб его видеть. Одним словом, сей ребенок делает все ее счастье и всю утеху…»
Му́рино – поселок во Всеволожском районе Ленинградской области, административный центр Муринского сельского поселения. В 1712 году Петр I пожаловал вице-канцлеру барону П. П. Шафирову более тысячи десятин земли, в том числе и деревню Мурино. Через пять лет часть Мурина по приговору губернской канцелярии была отдана генерал-лейтенанту Роману Брюсу, а в 1742 году была отписана в пользу императрицы Елизаветы Петровны. Сам же П. П. Шафиров в 1723 году попал в опалу, и Мурино сначала стало «государевыми землями», а затем перешло в собственность генерал-майора И. Д. Дмитриева-Мамонова. В 1749 году его дочь – баронесса Настасья Ивановна Поспелова, продала имение за 1000 рублей Р. И. Воронцову, и вплоть до 1917 года семья Воронцовых владела деревней Мурино.
В 1755 году Р. И. Воронцов построил на этих землях водочный завод, действовавший до середины XIX века. Докупая соседние территории, Воронцов в три раза расширил Муринское имение и в 1774 году подарил их сыну, Александру Романовичу Воронцову.
Новый хозяин, граф А. Р. Воронцов, сделал Мурино своей летней резиденцией. Были вырыты пруды и каналы, разбиты фруктовые сады, построены теплицы и оранжереи, в которых выращивались абрикосы, персики и лимоны. В 1786–1790 годах в Мурино строится храм, освященный во имя Святой Великомученицы Екатерины.
Назначенный в конце 1783 года на вновь учрежденное место посланником в Венецию, граф Семен Романович уехал с женою и детьми в Италию. Обстановка, в которой пришлось им жить по приезде в Венецию, и полное отсутствие комфорта не могли не отозваться пагубно на слабом здоровье графини: здесь она почувствовала первые приступы рокового недуга – чахотки. Они поселились в доме, имевшим «только одни стены, без двойных рам в окнах и труб в комнатах», зимой 1783–1784 года стояли «страшные холода» – «так что каналы замерзали».
Чахотка (от слова «чахнуть») – устаревшее название туберкулеза. Чаще всего после инфицирования заболевание протекает в бессимптомной, скрытой форме. Существует мнение, что туберкулезом инфицирована примерно треть населения Земли. До XX века туберкулез был практически неизлечим. От туберкулеза скончались А. П. Чехов и Ф. Э. Дзержинский, Борис Кустодиев и В. Г. Белинский, Франц Кафка и Шарлотта Бронте, и увы! многие, многие другие.
Жизнь в Венеции была дорогая, денег не хватало, а тут еще и неблагоприятный климат и болезнь жены. Все это заставляло Воронцова писать письма в Петербург с прошениями отозвать его из Италии. Из Лондона и Парижа он выбрал первый – ведь послом там был (в 1762–1763 годах) его старший брат Александр, оставивший полезные знакомства и связи. Поэтому Воронцовы с радостью узнали о предстоящем переводе графа Семена Романовича посланником в Англию и начали готовиться к переезду в Лондон. Но болезнь Екатерины Алексеевны, к сожалению, быстро прогрессировала, и в июне 1784 года ее положение было очень серьезным. Почувствовав облегчение, однако временное, и думая, что опасность миновала, она говорила мужу со слезами на глазах: «По правде говоря, мой дорогой Сенюша, Бог был бы слишком жесток, если бы нас разлучил». Но улучшение прошло и вместо того чтобы ехать в Лондон, Воронцовы поселились в Пизе, в надежде, что более мягкий, чем в Венеции, климат принесет пользу Екатерине Алексеевне, но все меры оказались напрасными. Эра антибиотиков еще не наступила, и все надежды возлагались на климат и усиленное питание.
