Борис Маркус - МОСКОВСКИЕ КАРТИНКИ
Очень красивым мне казался один дом на углу Скарятинского переулка. У него была масса украшений, карниз был весь какой-то волнистый, окна огромные с красиво прорисованными рамами. А во дворе раньше была, очевидно, конюшня, так как над ее широкими дверями из круглой ниши выглядывала голова лошади. Здесь тоже было какое-то иностранное консульство. Кажется, великобританское. Но называли этот дом по-прежнему "Домом Миндовского". Очевидно, по старому владельцу. Тогда же услышал я и фамилию архитектора, который строил такие вычурные, как мне тогда казалось, очень красивые дома. Это был Кекушев. Мне говорили, что я зря интересуюсь им, что архитектура его домов нездоровая, что она какая-то чуть ли не империалистическая, отнюдь не классическая, а, значит, неправильная. Что ее даже в архитектурных ВУЗах не изучают. Позднее я убедился в этом, когда учился в институте. Но, что поделаешь, мне все-таки эти дома нравились. Что бы о них ни говорили. И я рад, что отношение нашей архитектурной критики к этому направлению, называемому "модерном", в корне изменилось. Теперь почти все полюбили этот стиль, о нем много пишут, ему даже подражают. А мне он всегда нравился.
В более крупных зданиях, типа городских усадеб, помещались значительные учреждения и институты. Ну и, конечно, во многих домах, особенно в доходных, селились просто москвичи, в основном интеллигенция. Из-за множества посольств и консульств мы называли свою Поварскую дипломатической улицей. Может быть, как раз в силу этого по улице не пропускали шумных трамвайных маршрутов, движение было здесь умеренным.
Короче, тихая была улица. Зеленая и очень привлекательная. Представляете, как приятно пройти под кронами лип, рядом с красивыми домами, вдоль узорчатых решеток оград. И мимо стоявших церквей тоже было интересно ходить. Все-таки очень уж необычными они были. Разных времен, разных стилей, но с одинаковой какой-то особой тишиной вокруг. Около них никто не шумел. Старушки, проходя мимо, или еще издали, лишь увидя их, крестились истово, кланялись.
На нашей Поварской, кроме церкви Бориса и Глеба, расположенного посередке между Скатертным и Ржевским переулками, был и другие — церковь Ржевской Божьей матери, церковь Симеона Столпника. Из них до нашего времени дожила только одна — церковь Симеона. Две первых были уничтожены в тридцатые годы, на месте церкви Бориса и Глеба соорудили гигантскую призму Училища имени Гнесиных, а на месте церкви Ржевской Богоматери построили высокое и очень немасштабное здание Верховного суда СССР, очень чужое для окружения.
Еще более усугубилось положение, когда во дворе Верховного суда возвели, несмотря на многочисленные протесты, высотное здание, называемое "Дворцом правосудия". Представляете, "Дворец правосудия" построен с нарушением Законов. Кому прикажете на него жаловаться? В какой суд можно подать иск на Верховный суд Российской Федерации?
Училище имени Гнесиных, Верховный суд СССР. Вроде бы очень нужные, добротные современные дома. Вполне, наверное, отвечающие своему времени. Будь они где-нибудь среди районов нового строительства, они, возможно, и не вызывали бы протеста, подобного тому, который возникает здесь на Поварской.
Первое своими безликими упрощенными формами лишенного пластики скучного параллелепипеда, второе, что выходит на улицу, своим безмерно преувеличенным ордером "под классику", ну а третье, что втиснули в маленький двор, и своим объемом, и своей высотой, и своим переуплотнением квартала, и созданием невыносимой жизни для жителей его.
Тут же неподалеку на углу Малого Ржевского переулка стоит красивый дом со своеобразной башней, отмечающей этот угол. Наверное по прежнему владельцу его называют "домом Охотникова". Он удачно сочетается со всей застройкой Поварской улицы.
В конце Поварской, около Арбатской площади стоит и доныне церквушка Симеона Столпника, памятник архитектуры XVII века. Она каким-то чудом уцелела и выглядит изумительной жемчужинкой среди нового для нее и чуждого ей окружения. А оно для нее оказалось опасным. Рядом с огромными высотками Нового Арбата она кажется совсем малюсенькой, потерявшей значение доминанты своего прихода, своего окружения. Маленькая, но очень изящная церковь. Хорошие пропорции, хорошие детали. С ней связано много легенд, но я на них останавливаться не буду. О них читайте в любом путеводителе по Москве.
Да, церковь сохранилась до сих пор. Одно время в ней размещалось выставочное помещение Общества охраны природы, а теперь церковь возвращена епархии. Остаться-то она осталась, но, как сказано выше, с позиций градостроительных она осталась только физически. Она стала просто малюсеньким придатком огромного высотного жилого дома.
Смешно было слышать, что авторы Нового Арбата представили на конкурс лучшего сочетания новой архитектуры со старой, объявленный "Комсомольской правдой" и, кажется, "Огоньком", именно этот пример сооружения высотки ХХ века около церквушки XVII века. Смелые люди! Неужели им было непонятно, что они морально убили церковь Симеона Столпника, бывшую когда-то доминирующим зданием в своем приходе. Ведь это так элементарно.
Все эти церкви, и Симеона Столпника, и Бориса и Глеба, и Ржевской Божьей матери, даже Покрова в Кудрине стояли так, как будто бы перекликались друг с другом. От каждой можно было увидеть соседнюю, хоть она и стояла через много домов. Каждому, даже совсем небольшому повороту улицы, отвечала постановка колокольни-доминанты. Это было просто здорово.
А на другом углу Большого Ржевского переулка в бывшем дворовом садике снесенного теперь дома до наших дней сохранился древнейший вяз. Толстенный, могучий. Реликвия. Свидетель разных московских событий. Кого он только не видал, и кто его только не видел? Хранить его надо как уникальное явление. А на него все время покушаются. Общественность, поддержанная Обществом охраны природы, не дала совершить это кощунство. Наверное, и впредь сумеет. Но я все еще боюсь за этот вяз, бегаю время от времени к нему, чтобы убедиться, что он еще стоит, что руки вандалов еще не добрались до него. Сейчас даже дощечку около него установили, говорящую о значении и ценности этого вяза, о том, что его нужно беречь.
