Исай Абрамович - Книга воспоминаний
При Ленине, как правило, состав оппозиции от съезда к съезду менялся. Вчерашние оппозиционеры на сегодняшнем съезде защищали вместе с Лениным одну и ту же платформу, а место оппозиции занимали те, кто на предыдущем съезде был вместе с Лениным.
Так, во время подготовки Октябрьского восстания против Ленина выступали: Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин, Милютин и др., которые во время Брестских переговоров были на стороне Ленина. И наоборот: Троцкий, Бухарин, Дзержинский, Урицкий, Иоффе, Ярославский, Ломов были в 1917 году вместе с Лениным, а во время Брестских переговоров были против него.
При Сталине партийно-политические деятели, раз оттесненные на положение оппозиции, продолжали оставаться в этом положении до конца своей жизни, которая, как правило, завершалась казнью. Решения съездов пли Сталине предрекались заранее, задолго до начала съезда и выбора делегатов. Поэтому при Ленине съезды были действительно крупными политическими событиями в жизни партии и страны. При Сталине съезды превратились в парадные собрания, единогласно штампующие все, заранее заготовленное сталинским аппаратом, прославляющие гениального вождя, а попутно и местных кумиров, но, конечно, в первую очередь — главное божество.
Атмосфера съездов партии, начиная с ХVII-го, отражена в нельзя сказать чтобы даровитом, но натуралистически точном произведении неизвестного самодеятельного поэта:
Открылся семнадцатый съезд.
Шестьсот делегатов, шестьсот мест.
Делегаты встали — да здравствует Сталин!
Аплодисментов дождь — да здравствует вождь!
Делегаты сели, потом опять встали:
Да здравствует Сталин!
Аплодисментов дождь!
Да здравствует вождь!
Признавая на словах важность и необходимость внутрипартийной демократии, разрабатывая вместе с Троцким и Каменевым резолюцию Политбюро от 5 декабря 1923 года по внутрипартийному строительству, Сталин на деле думал не о том, как осуществить эту резолюцию, а о том, как сорвать это выполнение — и при этом всю вину за срыв возложить на оппозицию.
Борясь идейно против большинства ЦК, Троцкий и его сторонники не учитывали такой личной особенности Сталина, как его безудержное стремление к единоличной власти. Троцкий и его единомышленники знали о недостатках Сталина, но они и представить себе не могли, что во имя обладания единоличной властью он готов отбросить любые идейные соображения, что для него интересы партии и революции являются второстепенными и третьестепенными. Поняли это все бывшие вожди партии слишком поздно, когда он в борьбе против партии стал опираться на органы госбезопасности. Если бы все вожди в 1922–1923 гг. могли предвидеть стратегический план Сталина, они легко удалили бы его с поста генерального секретаря Центрального Комитета партии. Но в том-то и дело, что все они вели борьбу открыто, в то время как Сталин маскировался, объявляя себя продолжателем дела Ленина, а на деле вел тайную борьбу за личную власть.
Сторонники оппозиции даже после того, как начались аресты, верили в возможность устранить Сталина партийным путем. Они до конца своей жизни продолжали считать себя частью партии, временно устраненной из ее рядов. Отсюда их настойчивое стремление возвратиться в партию, отсюда их осторожность при выборе методов борьбы.
Все официальные цифры численности сторонников оппозиции явно преуменьшены. Сталин, Зиновьев и Каменев прекрасно понимали, что фактическое влияние оппозиции далеко выходит за рамки официальной статистики и что, если оппозицию вовремя не придушить, ее влияние может стать опасным для их руководящей роли в партии.
Поэтому на ХIII партконференции были приняты такие решения, которые должны были парализовать влияние оппозиции и припугнуть тех, кто вздумает примкнуть к ней. Среди таких мер были чистка вузовских и военных ячеек и ленинский призыв в партию 1924 года. ЦКК на своем пленуме 12–13 января 1924 года рассмотрела вопрос об опасности оппозиционной деятельности в армии. «Пленум ЦКК считает, — сказано в резолюции — особенно опасной работу оппозиции в Красной Армии, так как эта работа создает враждебное настроение у части военных коммунистов против руководящего органа партии — ЦК. Пленум ЦКК считает опасным такие шаги, как попытка ПУРа организовать совещание партработников армии без ведома ЦК, как рассылка ПУРом циркуляра от 24.ХII.1923 г. о применении принципов внутрипартийной демократии в Красной Армии не только без согласия ЦК, но и вопреки предложению секретаря ЦК тов. Молотова о необходимости предварительного согласования его с ЦК».
Это решение ЦКК находилось в противоречии с принципами и нормами партийной жизни. Оппозиция являлась частью партии, и нелепа поэтому была самая постановка вопроса о том, что оппозиция создает враждебное настроение у части военных против ЦК. Из такой постановки вопроса следует, что парторганизации в армии должны быть всегда на стороне большинства ЦК.
Во главе ПУРа в те годы стоял сторонник Троцкого Антонов-Овсеенко, который был снят со своего поста постановлением Оргбюро ЦК, утвержденным пленумом ЦК. Сталина и его окружение особенно возмутила резолюция ячейки РКП(б) штаба ЧОН (части особого назначения) и управления военных сообщений Московского военного округа, в которой говорилось:
«Ячейка полагает, что назначенная в середине января Всероссийская партийная конференция, которая будет состоять, главным образом, из партработников, активно проводивших антидемократическую политику внутри партии, не может считаться вполне компетентной в разрешении вопросов осуществления принципов рабочей демократии». (Сборник «Оппозиция 1923 года», стр.36).
Опасаясь влияния оппозиции в армии, сталинская группировка приняла меры. В частности, были исключены из партии военные, выступавшие против большинства ЦК во время дискуссии 1923 года.
По поводу влияния оппозиции в вузовских ячейках в «Правде» 12 декабря 1923 года была напечатана статья Ходоровского. Излагая свои «впечатления», он приводил примеры и тогда казавшиеся из ряду вон выходящими, а уж сегодня вряд ли кто поверит, чтобы рядовой партиец мог так разговаривать на собрании. Так он цитировал речь студента Мартынова, который о тезисах ЦК отозвался так: «Какая цена этим тезисам? Они для заграницы и для наших мещан…», «ЦК загнал партию в подполье и держит ее там два года», «ЦК узурпировал мнение партии», «Наше дело постановлять, а дело ЦК выполнять» (там же, стр. 40).
Е. Ярославский в своем выступлении на ХIII партконференции так говорил о влиянии оппозиции в вузовских ячейках: «Ячейки вузов в большинстве своем голосовали за линию оппозиции. Оппозиция смогла это сделать только пользуясь самыми демагогическими средствами против ЦК, только потому, что не могла вооружить наших товарищей документами, которые они распространяли на собраниях, как письмо тов. Троцкого, письмо 46-ти и т. д.».
