Игорь Ермолов - Русское государство в немецком тылу
Однако основной темой окружных районок были подъем экономики и борьба с партизанами. Раскрывая сущность партизанской борьбы, районные газеты, подобно «Голосу народа», стремились провести ту мысль, что деятельность «народных мстителей» не имеет ничего общего с партизанской борьбой в Отечественную войну 1812 года, являясь не более чем обычным бандитизмом. Так, «Дмитровская газета» в статье «За что и с кем они воюют» писала:
«При помощи всевозможных махинаций, как, например, закрытые распределители, директорские фонды, профсоюзные взносы и пр. большевистские заправилы, сверху донизу пропитанные казнокрадством, значительную часть народных средств перекачивали в свои карманы. Как только коммунист или жидок от станка или от сохи попадал в заправилы — поближе к народным средствам, так им жить становилось легче, жить становилось веселее. Появлялись у них дефицитные товары, новые дорогие костюмы, обувь, предметы, которые нельзя было получить на рынке ни за какие средства, к законным женам добавлялись по несколько дополнительных, сверхштатных жен и прочее, которые одевались и питались тоже через закрытые распределители, то есть за счет народных средств. Воздавая хвалу «отцу народов» Сталину, эта свора жила припеваючи, обирая и грабя казну и население.
С приходом Германской армии рухнула их веселая и привольная жизнь. Но никто из них не стал на защиту этой веселой привольной жизни — своих собственных интересов. Одни из них предусмотрительно, под разными предлогами, дали тягу в глубокий тыл. Те, кому не посчастливилось удрать, запрятались в леса.
Назвав себя партизанами, фактически же превратившись в бандитов, они, вместо того, чтобы воевать с противником, как это делали партизаны 1812 года, принялись терроризировать мирное население, оставленное ими на произвол судьбы. Воевать с противником, вооруженным пулеметами, пушками и пр. мало интересного, чего доброго придется сложить голову. Гораздо проще воевать с мирным невооруженным населением. Приходи, забирай что хочешь, убивай кого хочешь.
Привыкнув к роскошной и привольной жизни за счет народных средств, эти бандиты не желают вернуться к свободному и честному труду. Они хотят заставить население отказаться от единоличных наделов, отказаться от свободного, плодотворного труда на собственной земле, дарованной германским командованием и собственными руками надеть на себя колхозное ярмо, а этих бандитов опять вернуть к власти и тогда для них опять станет жить веселей, а полуголодный, оборванный народ под руководством председателей колхозов и бригадиров, будет на них работать.
Чувствуя свое бессилие, видя, что народ отказывается посадить их к себе на шею, они думают путем кошмарных убийств и тяжелых истязаний добиться своего, но все это напрасно...
Тяжелым кошмаром надолго останется в памяти кровавая расправа лесных бандитов с мирным населением. Презрением и проклятием заклеймит оно имена этих разбойников»[119].
Если говорить о качестве содержания районной прессы, то оно было еще более низким, нежели материалы «Голоса народа», ввиду чего как на редакторов, так и на авторов публикаций часто сыпались упреки доморощенных критиков. По этому поводу в одном из номеров «Севский листок» писал:
«Получив возможность раньше выходить в свет, «Голос народа» в статье г. А. Севского упрекает «Севский листок» в недостаточной литературной отделке статей, в общей бедности газетного материала и, наконец, в помещении в № 4 частушки.
За 24 года большевизма «великий русский язык» угнетался и ломался... Без сомнения, молодым сотрудникам ОБОИХ местных газет не чужды погрешности в стиле, необходимо и там, в Локте и в Севске более тщательно работать над содержанием и языком статей и заметок.
Бедность материала — временная...
Вероятно, и в Локотской и в Севской газете найдутся еще отдельные недочеты, но их следует исправлять не одними неудачными насмешками, а взаимным деловым сотрудничеством двух молодых газет, выходящих в освобожденных от большевизма областях и, следовательно, служащих одному общему делу: культурному и моральному возрождению страны».
Весьма интересно, что районная пресса порой довольно резко критиковала ответственных работников самоуправления. Так, в № 5 «Севского листка» от 23 сентября 1942 года с официальными приказами бургомистра города Павла Демьяновича Бакшанского соседствовала объемная статья «Угрюм-Бурчеев в Севске». В ней бургомистр и его секретарь А. Можеев изображались бездельниками, бюрократами, вредителями, взяточниками, морально разложившимися личностями:
«Приходят крестьяне из деревень с разными жалобами. Многие уходят, как говорится, не солоно хлебавши; более же проницательные и находчивые умеют расшевелить зачерствевшую, бездушную натуру господина Бакшанского: они несут под полой тщательно упрятанные самогон и мед... И тогда лицо градоначальника проясняется, глаза блестят весело и лукаво.
«Выпить? Отчего же нет», — ухмыляясь рассуждает он.
Он пьет много. Он приходит в столовую г. Воскресенского. Здесь всегда можно «погреться» — свои братишки, теплый уют.
Потом приходит Саша Можеев, друг и собутыльник. У него тупое, сытое лицо мещанина, пестрый галстук и торчащие, коротко остриженные волосы. Они пьют вместе...
Господин Бакшанский не умеет скучать. Он любит повеселиться и покуролесить... в кругу веселых и беззаботных женщин, любящих водку и мужчин. Насколько охоч наш градоначальник до женского пола, можно судить хотя бы потому, как самоотверженный храбрый любовник пробирался однажды ночью — севчане надолго запомнят этот случай — от своей возлюбленной. Рассказывают, будто мадьярский патруль стрелял в него, и даже пуля сбила фуражку...
Вот каков образ жизни севского градоначальника Бакшанского».
А заведующей школой деревни Трубичино Горбуновской волости Дмитровского района Молоковой «Дмитровская газета» дала такую отповедь:
«Эту школу ребятишки посещают очень неохотно, как говорится, из-под палки. Из 65 учеников 15 не посещают школу совершенно, это несмотря на обязательность обучения, а остальные ходят от случая к случаю... 31 октября мы посетили эту школу. Одного взгляда было достаточно, чтобы найти основную причину. Школа находится в жалком состоянии. Она не отапливается — не исправна дымовая труба, зимние рамы не поставлены. Вместо парт старые столы и полуразвалившиеся скамейки (исправить их можно легко). Всюду грязь, паутина... Заведующая школы... добавляет, что нет учебников, нет тетрадей (и это вблизи от города, где все можно купить на базаре!), что зарплаты и хлебного пайка она не получает три месяца и даже не знает, где получать! Одним словом, заведующая школой ничего не знает. Жаль, что нам не удалось побывать на ее уроках, возможно выяснилось бы, что она и здесь ничего не знает. Староста, по словам заведующей, о школе не заботится, Отдел Народного Просвещения тоже...»
