Моисей Радовский - Александр Попов
Курс обучения длился всего шесть с половиной месяцев — с 1 октября по 15 апреля (впоследствии он был значительно расширен, когда был введен так называемый дополнительный курс). После экзаменов и учебного плавания успешно окончившие курс определялись минными офицерами на суда флота. Вначале в классе изучались все три предмета. На первом месте стояла электротехника — «Экспериментальный и практический курс электричества, гальванизма и магнетизма». За ним следовал курс взрывчатых веществ и специальный курс о подводных минах. При классе была еще минная школа, в которой обучалось 40 человек, «избираемых из комендоров последнего выпуска, хорошо грамотных и знающих арифметику». Это была учебная команда, готовившая нижних чинов — матросов-минеров и унтер-офицеров этого рода оружия.
Попов пришел в Минный офицерский класс на десятом году его существования. За это время класс успел зарекомендовать себя высококвалифицированным преподавательским составом, в среде которого были специалисты-электротехники, способные решать исключительно сложные (для того времени) задачи. В те годы важнейшей новой технической проблемой прикладного применения электричества было электрическое освещение, которое начало уже широко применяться, вначале, правда, только в публичных зданиях — ресторанах, зрелищных залах и т. п. Электроосветительные установки были главным потребителем вырабатываемой электрической энергии и электромагнитные генераторы тока часто даже назывались «машинами для освещения». Первые такие опыты поручались специалистам из Минного офицерского класса. То, что в наши дни мог бы сделать любой электромонтер, в те времена было необычайно сложным, трудоемким и громоздким предприятием. Следующие строки, повествующие о пятом учебном годе Минного офицерского класса, характеризуют тогдашний уровень электротехники: «Минной части поручено было к предстоящему Георгиевскому празднику осветить электрическим освещением Михайловский манеж, для чего были сняты с 12 катеров динамо-машины, паровые поршни и котлы, а также 2 динамо-машины с судов, и на барже все отправлено 15 ноября (1878 г.) в Петербург. За 4 дня до праздника была получена из Парижа машина для 6 свечей Яблочкова и освещение ими устроено впервые в Петербурге, при этом лейтенант Тверитинов, устанавливавший это освещение, удостоился благодарности е. в. Эта грандиозная для того времени работа была в очень короткое время, и притом весьма удачно, выполнена минными офицерами, инженерами-механиками и минерами. Всего в манеже установлено 14 прожекторов и 6 свечей Яблочкова. После освещения манежа та же машина для 6 свечей Яблочкова установлена в Зимнем дворце, и 2 декабря произведены опыты освещения в присутствии государя императора Александра II»[255].
Но поистине грандиозной была произведенная через пять лет иллюминация Кремля во время коронации Александра III, где электрическое освещение в больших для того времени масштабах было установлено теми же воспитанниками Минного офицерского класса и школы. Это был экзамен на зрелость, и экзамен очень строгий и суровый. В России тогда не верили, что отечественные специалисты справятся со столь сложной и ответственной задачей. Надо только вспомнить, какую помпезность придавали царским коронациям, на которые съезжались высокопоставленные особы со всех концов мира. Перед ними надо было блеснуть всем великолепием придворных торжеств, и для этого никаких средств не жалели. Так как электрическое освещение наибольшие успехи делало в США, на родине Эдисона, то обратились к американской фирме с предложением взять на себя организацию иллюминации Кремля и всей Красной площади. Однако сумма, которую фирма запросила — миллион рублей, — показалась непомерной даже расточительному министерству двора. Поневоле пришлось вспомнить о Минном офицерском классе, питомцы которого еще за пять лет до того доказали, что приобрели квалификацию, соответствующую самым строгим требованиям. Они это доказали и теперь; при этом обнаружилось, что оборотистые американцы запросили сумму, в пятнадцать раз превышавшую фактические расходы[256].
Во введении к «Истории Минного офицерского класса» достигнутые результаты вполне справедливо расцениваются как исключительно важные: «После успехов минеров на Дунае[257] это была вторая, но мирная, победа Минного офицерского класса, обратившая на него общее внимание, подтвердившая правильность ведения дела и характеризовавшая минных офицеров флота как знатоков своего дела, высоко поддерживающих русское имя»[258].
Занятия в классе начались 1 октября 1874 года лекцией профессора Ф. Ф. Петрушевского, на которой присутствовали высшие чины флота. Профессор имел ассистента, руководившего практическими занятиями и демонстрировавшего на лекциях опыты. Место такого ассистента сначала занимал А. С. Степанов. Впоследствии он заменил Ф. Ф. Петрушевского, вынужденного из-за болезни отказаться от курса, который он читал в течение шести лет — до 1880 года[259].
Заметим, что учащимся в классе были предоставлены такие возможности, которых не имели и не могли иметь студенты университетов и высших технических учебных заведений. Уровень подготовки будущего специалиста в большей мере зависит от того, насколько учащиеся в лабораторных занятиях освоили экспериментальное мастерство. В этом отношении им старались создать условия, необходимые самостоятельным исследователям. «Преподаватель А. С. Степанов, — читаем мы в „Материалах к истории Минного офицерского класса“, — просил снабдить физический кабинет так, чтобы каждый слушатель имел бы свои: приборы, инструменты и рабочий столик, на что было обращено внимание, и заведующий Классом содействовал всеми мерами снабжению физического кабинета необходимыми приборами»[260].
Все это служит для уяснения той обстановки, в которой оказался Попов, поступив на работу в Минный офицерский класс. Его ближайший сотрудник H. H. Георгиевский[261], заведовавший впоследствии физическим кабинетом, писал: «Забота о хорошей постановке преподавания в классе имела следствием создание при классе, пожалуй, лучшего в то время в России по разнообразию и по подбору приборов Физического кабинета… ежегодно пополнявшегося за счет специально ассигновавшихся на это средств. При классе имелась библиотека, в которую выписывались, между прочим, все наиболее крупные иностранные журналы по физике и электротехнике»[262]. Такую же характеристику обстановки в этом учебном заведении дает и П. Н. Рыбкин[263], заведовавший физическим кабинетом после H. H. Георгиевского.
