Анна Ярошевская - Людмила Гурченко
— Люся, тебе непременно нужно поговорить с этими милыми журналистами. Они так хорошо говорили о тебе. Они так тебя любят! Уважь людей! — советовала мама.
Ее «Уважь людей» сделало свое дело. Ведь так говорил папа, это была его фраза, только в мамином исполнении. Вскоре Люся начала переговоры. Больше всего ее интересовало, почему эти «часовые интервью» хотят начать именно с нее?
— Ну, во-первых, вы очень популярны в Эстонии! У нас ваша книга многим пришлась по душе! — отвечали на интересующий актрису вопрос на том конце провода. — Во-вторых, вы не являетесь членом партии и обладаете званием «Народной артистки СССР». Поэтому, таллиннская дирекция решила начать именно с вас. Вы нам очень подходите!
Людмила Марковна решила, что такое интервью должно проходить в Таллинне, подальше от дома. Когда она прилетела, ее встретила молоденькая девушка и тот самый высокий блондин. Время съемки было назначено на вечер. Для знакомства и «притирки» была уйма времени. По дороге в гостиницу, Людмила Марковна была приятно удивлена, как много знал о ней Урмас. Ему были известны жизненные подробности актрисы, которые были упомянуты не только в ее книге, но и в многочисленных интервью, о подавляющей половине которых она и сама уже не помнила, а он — нет, он знал, казалось, все и даже больше, чем от него требовалось! Кроме того, за эту съемку Гурченко полагался гонорар. Для сравнения, на тот момент, молоденькие звездочки и мечтать об этом не могли!
И вот вечер. Студия. Интервью. Урмас был в белоснежном смокинге и в бабочке. Он, как требует того стандартная ситуация, представил актрису и задал первый вопрос:
— Людмила Марковна, это правда, что вы родились 12 ноября 1935 года?
Странный и глупый вопрос. Этот факт ясно и четко прописан на первой же странице ее книги. Что он затевает? Завести ее в тупик? Нет уж! «Да, это правда. Я родилась в 35-м!» — слишком простой ответ. К тому же, Люся столько раз давала интервью иностранным журналистам, столько раз получала от них острые и коварные вопросы, столько подковырок, а сколько раз приходилось защищать не только себя, но и свою страну. «Нет, Урмас, тебе не поставить меня в тупик!» — подумала Люся.
— Когда снимали «Карнавальную ночь», — уверенно начала свою речь актриса, — один из членов группы праздновал тридцатилетний юбилей. Тогда мне казалось это ужасным. Тридцать лет — это же конец практически. Когда мне будет столько же, я уничтожу себя! А вот и тридцать миновало, и сорок, и пятьдесят и ничего! Все нормально, я все так же живу, дышу, работаю и вот сижу с вами разговариваю!
Потом, в ходе беседы, Люся припомнила Урмасу их самую первую встречу четырехгодичной давности. Он, как опытный журналист, имел в запасе несколько удачных ответов и, конечно же, выбрал самый удачный из них — просто обаятельно улыбнулся. Как ни странно, он не вырезал этот момент из телевизионной версии. За это Люся была ему очень благодарна. А еще за то, что с ним было просто интересно разговаривать.
В Таллинне эту программу показали три раза, и вскоре она прибыла в Москву. Но Людмила Марковна была против, чтобы ее интервью транслировалось в родной стране. Это был исключительно «зарубежный» опыт.
Первая книга Гурченко «Мое взрослое детство» поразила многих, в том числе и читателей из-за рубежа. Особенно приятно удивляла читательская активность людей — Люся получала тысячи писем со всех уголков страны и далеко за ее пределами. Эта книга явилась для нее своеобразным спасением — она вместо нее отвечала на самые болезненные для актрисы вопросы, которые могли быть интересны поклонникам ее творчества: «Почему вы не снимались столько лет?», «Что вам помогало?», «Что помогло выжить?», «Чем вы жили?». А один вопрос просто убил своей точностью: «Что помогло вам выбраться из этой мрачной и глубокой ямы забвения?» Какой это горький и точечно оценочный взгляд со стороны! А ведь в те непростые времена Люся продолжала барахтаться и карабкаться, она даже не представляла, что находится в яме! Слова героини одной из сыгранных Гурченко ролей невероятно точны и уместны: «Актеры умирают раньше своей естественной смерти… От тоски, ненужности. Они умирают тогда, когда их забывают».
И вот свет увидела очередная исповедь, продолжение первой книги — «Аплодисменты». Все сложилось именно так благодаря письмам верных поклонников и почитателей таланта Людмилы Марковны. В этих письмах было все то, о чем так непросто говорить, об этом не расскажешь ни друзьям, ни родителям, ни любимому человеку — никому! Сколько в них было открытости и откровения! Однажды, имел место быть такой случай. Дело было в Ярославле. В гостиницу в Гурченко пробралась красивая, хорошо одетая женщина. Она прятала свое лицо в ворот дорогой норковой шубы — видимо, желая остаться неузнанной. Она задала актрисе всего один-единственный вопрос: «Как же вы не побоялись быть настолько откровенной и открытой?» Людмила Марковна объяснила, что ей нечего скрывать перед людьми и, прежде всего, самой собой. «Ну как же так! Так смело!» — не унималась собеседница. Похожие вопросы чаще всего встречались и в письмах. Если вокруг столько удивления, значит, это действительно было впервые? Неужели до Гурченко на столь рискованную исповедь перед народом не соглашался никто?
В 1991 году Люсе снова предстояло переступить порог театра. На этот раз это был «Театр современной пьесы». Свою игру и работу в постановке «А чой-то ты во фраке?» Людмила Марковна оценивала ровно настолько, насколько требовал ее внутренний критик и судья. В спектакле не прослеживалось четкого режиссерского рисунка и идеи. Вроде бы все было неплохо, но изложение истории получилось каким-то неточным. То ли дело балетмейстер! Вот где был настоящий и неподдельный успех! Идея заключалась в танце драматических актрис, которым приходилось исполнять партии из «Лебединого озера», а также арабески и различные пируэты. Во всей этой истории был и юмор, и ирония, и намек на пародию. Но, если из успеха спектакля можно было бы вычесть успех балета, то вывод напрашивался сам собой. Да, театр новый, постоянной труппы нет, а присмотришься — старая неприятная закулисная жизнь проникала во все возможные формы своего существования…
В 1992 году произошло еще одно долгожданное событие: в свет наконец-то вышел первый музыкальный диск «Да, не верится!». Вот уже точно, в это событие совсем не верилось! Журналисты снова интересовались: «Почему первый диск и так поздно?» Наверное, потому что время изменилось. Слишком круто! Перемены и время сами выбрали период для реализации одной из множества желаемых целей! Мечта сбылась! Эти песни, также как и Люсины словесные откровения в ее книгах, отвечали на вопросы, волнующие зрителей. Чем Гурченко занималась, когда была в «яме», когда ее не снимали в кино? Многие написаны в 1987, но есть и «плоды» более раннего творческого периода. Есть песни, которые она спела в фильме «Моя морячка». Люся прекрасно понимала, что сильно рискует, помещая в диск песни столь различных периодов, ведь далеко не все произведения способны пережить «инкубационный период».
