Рольф Бейер - Царь Соломон
«Знание добра и зла» появляется также в истории о рае, где Адаму и Еве запрещается есть плоды с древа познания добра и зла: «А от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в тот день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Бытие 2.17).
Змей тут же продемонстрировал искусство обольщения: «В день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло» (Бытие 3.5). Парочка, Адам и Ева, отведала запретный плод с древа познания. Последствия известны: изгнание из рая и переход в мир боли, тяжкого труда и смерти.
История, происшедшая в раю, открывает нам совершенно новые грани «знания о добре и зле», если мы прочтем ее глазами Соломона. Имеется в виду, конечно, не его судейская мудрость. Что есть добро, что зло — установить не так просто. Ева рассматривает плоды на древе познания как «приятное для глаз» (Бытие 3.6). Связано ли зло с чувственным наслаждением, требующим подавления? Или «познание» воспринимается как сфера сексуальности? Адам и Ева, вкусив запретный плод, сразу увидели свою наготу и прикрыли срам. Познание «добра и зла», связанное таким образом с открытием стыда, этого часто неправильно понимаемого чувства сильного смущения от сознания предосудительности поступка как результата сексуальной страсти? «Познать» (yada) означает очень часто половой акт: «Адам познал Еву, жену свою, и она зачала, и родила Каина» (Бытие 4.1).
Но что означает в этой связи добро и зло? Вполне возможно, надо исходить из последствий познания добра и зла. Ева обрекается на родовые муки, Адам на проклятое поле, которое он возделывает в поте лица. А неприязнь между змеем и Евой становится олицетворением противоречий между человеческой культурой и природой, которые так и остались неразрешенными.
Знание о добре и зле можно было бы расширить до глубокомысленной спекуляции, что познание добра и зла означает мучительный уход из того желанного райского покоя, где человек находится в единении с собой, природой и Богом.
Человек потерял райское счастье, когда попытался познать добро и зло. Это печальный урок, который нам дает библейская история о первых людях.
Но с Соломоном мы вступаем в другой мир. Ему не отказывают в познании добра и зла, наоборот, это знание ему предоставляется. Господь не накладывает никаких запретов на по(знание). Стремление это не приводит ни к какому счастью, оно не отдает человека на произвол судьбы, а превращает знание в качество, присущее царям, посредством чего правят и вершат суд. Проклятию прародителей, которое падает на познание, противопоставляется ясная просветительская высшая ценность знания о добре и зле.
Мы многое бы дали за то, чтобы понять, была ли известна Соломону принесшая несчастье история райского знания о добре и зле, знал ли он, каким роковым образом могло быть оценено в другом месте? Нам же, напротив, обращение Соломона к познанию добра и зла представляется стремлением в светлое будущее, которое залечит то зло, которое совершил однажды Адам. Знание о древе познания превратило Адама и Еву в смертных. Соломону же в Гаваоне была обещана долгая жизнь. Он предстает как «возрожденный» Адам, но уже не пребывающий в райском неведении, а одаренный Знанием. Любопытство выгнало Адама и Еву из рая в темный мир; в Соломоне же познание становится жизненным началом и исходным пунктом преобразования мира.
Соломон против Моисея?Мудрость Соломона — эта мудрость просвещенного судьи составляет оппозицию архаической традиции «Священного права», которое всячески насаждалось священниками, особенно левитами. Но как относится судейская мудрость Соломона к другим известным нам израильским традициям?
Очень странно, что Гаваонское предсказание во сне сделало Соломона царем-судьей, но в нем нет ничего о тех великих откровениях, которые были сообщены Моисею на горе Синай. Никакого намека на 10 заповедей, провозглашенных Моисею. Как понимать молчание о правовых открытиях на горе Синай? Были они ему неизвестны или он ничего не хотел знать о 10 заповедях?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо посмотреть со стороны на обстоятельства, в которых принималось законодательство Моисея, и форму, в которую эти законы облекались. Посредник между Богом и людьми Моисей предназначен подготовить народ к божественному союзу. Полный страха народ скитается в пустыне до тех пор, пока не случается то, что посреди грома и молний является Яхве, гора превращается в вулкан и слышатся слова, которые глубоко запечатлеваются в сознании людей в виде 10 заповедей. Обращает на себя внимание форма заповедей: «Ты не должен…» — так начинаются отдельные заповеди — запрет верить в иных богов, запрет на изображения и имя Господа, запрет на убийство, супружескую неверность, воровство, ложь, корыстолюбие, т. е. положения о запрете строги и незыблемы. Наряду с ними есть только две положительно сформулированные заповеди: об уважении к родителям и наблюдении субботнего дня.
Строгая форма запретов и заповедей называется аподиктическим правом и имеется преимущественно в израильском божественном праве. «Ты» молящегося и «Я» услышавшего молитву Господа совершенно слились друг с другом. В странах, граничащих с Израилем, право формулировалось казуистически. Сначала причина, потом следствие. В Библии тоже есть казуистические правовые положения, в «Своде законов», например закон о рабах: «Если купишь раба Еврея, пусть он работает [тебе] шесть лет, а в седьмой [год] пусть выйдет на волю даром» (Исход 21.2).
Казуистическое право предполагает превращение народа Израиля в оседлого, живущего на возделываемых землях и служит решением определенных правовых вопросов. Аподиктическое, наоборот, дает только общие указания, для образа жизни кочевников. Речь все время идет о непосредственной житейской действительности, простых правилах жизни в малых группах. Поэтому исключено, что 10 заповедей происходили из семейного права кочевников и только потом были оформлены в закон Божий, оглашенный на Синае.
Так вот, можно ли утверждать, что Соломон не знал Моисеевых Синайских заповедей, ведь не исключено, что, облеченный знанием, он просто-напросто пропускал их мимо ушей? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется вспомнить о том, что правовая идея Соломона была направлена против правовой практики левитов. Однако Моисей был левитом, и именно левитам было доверено особым образом заботиться о соблюдении Моисеевых заповедей. Более того, на них возложили обязанность оглашать 10 заповедей во время торжественных церемоний. Описание одного такого события дается в 27-й главе пятой книги Моисея, Второзаконии, тексте очень древнем, хотя литературно оформлен он был все же сравнительно недавно.
