Василий Цветков - Генерал Алексеев
Анализируя ее содержание, нельзя не обратить внимание на присущую Михаилу Васильевичу четкость и практичность, логическую последовательность в обосновании потенциально опасных участков западной границы. В начале записки Алексеев отмечает наиболее характерный недостаток предшествующего (18-го) мобилизационного расписания, исходящего из вероятности возникновения военных конфликтов едва ли не по всей протяженности границ Империи: «…стремление все прикрыть и везде оставить войска, и притом не только второлинейные, резервные, но и полевые. Так, один корпус оставлен в Петербургском районе, другой в Рижском, третий в Бессарабском». Это рассредоточение сил не избавляет, как отмечал Алексеев, от необходимости переброски подразделений против «неожиданно» возникающих опасностей. «…Одна лишь возможность десанта со стороны германцев заставила нас ослабить свои силы на решительном театре на западной сухопутной границе — на два армейских корпуса и на шесть резервных дивизий. Равным образом предположение, что Румыния должна объявить нам войну одновременно с Германией и Австро-Венгрией, побудило существенно ослабить войска на австрийской границе образованием сильной группы против Румынии».
На смену рассредоточению должно прийти сосредоточение, убеждал Алексеев. «В интересах достижения успеха на главном театре действий нужно ставить на подобающее место заботы о второстепенных театрах. Какие успехи ни были бы одержаны нами в Бессарабии, на Балтийском побережье, но они не облегчат нашего положения, если армии наши будут разбиты на западном фронте».
Примечательно, что Алексеев выделяет важность дипломатической работы, призванной нейтрализовать потенциально опасных противников России и подкрепить усилия военных по укреплению боеспособности армий на тех участках, где война неизбежна. «Заботы о прикрытии всех наших окраин мы распространяем и далее, совершенно исключая работу дипломатии. Мы оставляем на местах все войска Кавказского, Туркестанского, Иркутского и Приамурского округов. Вести одновременно борьбу с общей коалицией все равно невозможно. Между тем, только одно предположение о возможности враждебных действий со стороны Турции, Англии (со стороны Индии), Китая и Японии заставляло нас исключить из боевого расписания для западного фронта все войска наших азиатских округов.
Нельзя согласиться с таким решением. И эти округа нужно рассматривать, как второстепенные театры, и тянуть из них все, что возможно, на западную границу». Уже в 1915 г. Алексеев значительное внимание будет уделять вопросам дипломатической нейтрализации Швеции, вступление которой в войну на стороне Германии привело бы к осложнению Балтийского театра военных действий.
Вывод из вышеизложенного был ясен: «…при составлении боевого расписания № 19 нужно принять за основание: увеличить в пределах возможного количество наших сил за счет окраин и второстепенных театров».
Итак, вполне в духе «милютинских идей», главными признавались оперативные направления «передового театра», «польского выступа». Для их усиления требовалось усилить Западный фронт за счет корпусов, перевезенных из Петербугского округа, из под Риги и из Бессарабии. «…Все наши европейские полевые корпуса должны быть собраны туда, где решится участь войны». Все кадровые силы следовало, по мнению Алексеева, сосредоточить против Германии и Австро-Венгрии, тогда как на Кавказе, в Средней Азии и на Дальнем Востоке можно было бы ограничиться «резервными войсками» и запасными батальонами. «…Ополчение и должно принять на себя охрану окраин, а полевые войска оттуда постепенно должны быть привлекаемы на театр войны или послужить прочным кадром для новых формирований».
Туркестанские и сибирские корпуса следовало держать наготове для возможной переброски на запад. С учетом неизбежной, в силу обширных территорий Империи, длительности мобилизаций и перевозок, полное развертывание всех кадровых сил могло завершиться спустя два-три месяца после начала военных действий.
Но на этом планы Алексеева не останавливались. Развивая положения планов Милютина и Обручева применительно к новым условиям боевых операций, генерал считал неизбежным создание сильного резерва, способного действовать, в зависимости от складывающейся обстановки, на том или ином участке фронта. Полной уверенности в том, кто именно из двух потенциально опасных противников России (Германия или Австро-Венгрия) сосредоточит против нее свои главные силы и развернет широкомасштабные боевые операции, не было. «…Необходимо иметь в виду, что политическая обстановка может поставить нас лицом к лицу не против коалиции, а против только одной из держав. Хотя железнодорожная наша сеть и не отличается гибкостью, приспособленностью к переходу к изменениям в плане сосредоточения, но, считаясь с этим качеством, нужно так направить войска, чтобы они могли быть в большей своей части употребляемы против того или другого из противников».
И все же приоритетным для Алексеева являлось юго-западное направление. «Когда мы, сосредоточив все свои силы, будем считать возможным нанести удар, то, казалось бы, выгоднее направить усилие против Австрии. Здесь более определенная обстановка: мы в точности почти будем знать противопоставленные нам силы, район их сосредоточения, театр борьбы (первоначально Галиция) менее подготовлен в инженерном отношении и представляет противнику менее выгод при обороне».
Что касается Германии, то, не отказываясь от планов боевых Операций против наиболее сильной и подготовленной страны Тройственного союза, Алексеев был уверен в том, что перспективы российского-германского противоборства гораздо меньшие, чем перспективы удара против Австро-Венгрии. «Нанося удар против Германии, мы втянемся в долгую и — надо опасаться — бесплодную борьбу в Восточной Пруссии. Германцы немало потрудились над подготовкой этого выгодного для них района в оборонительном отношении, не упуская из вида обратить его и в базу для наступательных действий. Решительных результатов в борьбе против Германии мы можем достигнуть, лишь перенеся свои действия на левый берег Вислы», — писал он в записке.
Общий вывод из обозначенных предположений был таков: «Использовать в мере возможности все железнодорожные линии, ведущие к границе, в интересах ускорения подвоза; наметить так районы первоначального развертывания, чтобы Главнокомандующий имел возможность направить главную массу своих сил против одного из противников, оставляя против другого обеспечивающий заслон. При такой первоначальной группировке не придется переделывать плана перевозок в том случае, если нам нужно будет вести войну не с коалицией, а с Германией или Австро-Венгрией в отдельности; распределить войска для перевозки по железнодорожным линиям таким образом, чтобы, в зависимости от обстановки, можно было прерывать составленные маршруты и развертывать армии дальше от границы».
