Дмитрий Гордон - Березовский и Коржаков. Кремлевские тайны
Уже приняв христианство, я продолжал этот свой шаг обдумывать, пытался его осознать и выделил две проблемы. Первая — философская: в чем состоит отличие иудаизма от христианства? — и я нашел (для себя, по крайней мере) ответ. Когда Моисей получил от Бога скрижали с десятью заповедями, он призвал людей все это выучить и своих детей научить самоограничениям, которые, грубо говоря, и есть элементы веры, а Христос сказал, что, напротив, мы не должны ничему в данном смысле учиться, поскольку с этим рождаемся. Понимание добра и зла заложено в нас на генетическом уровне, и вопрос как раз в том, чтобы прожить жизнь земную так, чтобы через это не переступить, а оттого и страдать… Вот тогда я и понял, почему стал именно христианином.
Вторая проблема: что в вере главное? В этом я попытался разобраться и пришел, в общем-то, к выводу, что Христос не ведет речь ни о чем, кроме свободы и любви. Помимо двух этих главных смыслов жизни, в Библии ничего больше нет, и тогда, естественно, передо мной встал вопрос: а что все-таки приоритетно?
— Свобода?
— Видимо, как человек, прозанимавшийся много лет математикой, долгое время я думал ровно, как вы, но сейчас уверен, что ошибался. Конечно, любовь (разумеется, в широком смысле этого слова), потому что только через нее можно познать свободу как таковую.
Приведу пример совсем из другой эпохи, из другого, так скажем, жанра. В «Священной книге оборотня» (второе ее название — «А Хули», что в переводе с китайского означает «Лиса») очень серьезный русский писатель Виктор Пелевин дал совершенно замечательное не определение даже, а как бы описание любви: «Любовь не имеет смысла, но придает смысл всему остальному». От себя добавлю: в том числе и свободе.
— После «оранжевой» революции вы неоднократно заявляли, что хотите посетить Украину, но до сих пор так у нас не побывали. Когда можно вас ожидать?
— Действительно, я хотел, да и сейчас хочу приехать в вашу страну, но, к сожалению, решение этого вопроса зависит не от меня.
— Кто-то должен вас пригласить, впустить?
— В силу существующей огромной неопределенности во властных полномочиях, должны быть гарантии со стороны президента и, самое главное, его желание, чтобы я вообще приезжал. Не виню его в слабости и понимаю причины, по которым Ющенко боится моего появления в Украине, — в этом смысле никаких личных претензий у меня нет. Вызывает недоумение другое: почему он придает такое значение тому, как на это посмотрит Путин, почему озабочен тем, что скажет Кремль на то, на другое, на пятое, на десятое? По-моему, Украина нужна России не меньше, чем Россия Украине, и поэтому расцениваю это как слабость украинской демократии, продемонстрированную столь явно.
…Вы вот задавали мне вопросы о Януковиче, Ющенко… Недавние события — имею в виду гибель донецких шахтеров — не только концентрированно отразили сложившуюся у вас сейчас ситуацию, но в чем-то и проявили позиции этих людей.
Наверное, немногие помнят, но еще в бытность премьер-министром Ющенко поставил вопрос о необходимости закрытия многих шахт, мотивируя это огромной степенью опасности, риска. В Украине же до сих пор никто не оценивает потери от того, что гибнут люди, и хотя человеческая жизнь стоит в том числе огромных денег, считают только стоимость угля. Теперь, после трагедии на шахте Засядько, стала яснее и позиция Януковича (он приостановил работы в выработках глубиной более километра. — Д. Г.). Кстати, в самом конце октября Независимый профсоюз горняков Украины обратился к нему с требованием вновь провести проверку безопасности шахт — будто предчувствовали, что произойдет…
Недавно я поднял материалы и обнаружил ужасную статистику. Некогда наш великий вождь Иосиф Виссарионович говорил, что смерть одного человека — это трагедия, а смерть миллионов — статистика, но в отличие от него мы понимаем, что за цифрами со многими нулями — помноженное на миллион горе, слезы и боль, которые никогда, по сути, не забываются: это шрамы на всю жизнь… Видя, что происходит в Украине, я решил посмотреть, а какова ситуация в других странах, которые добывают уголь.
— В той же Польше, Франции…
— …Соединенных Штатах, России… Я обнаружил, что шахтеры гибнут, к сожалению, во всем мире, и в США тоже, но когда сравнил эти страны по количеству погибших при производстве ста миллионов тонн угля (меня этот черствый язык — как раз в духе нашего прежнего вождя — коробит, однако…), был потрясен. В Соединенных Штатах этот показатель составляет полчеловека, в Польше — тридцать два, а в Украине — около трехсот, то есть каждые сто миллионов тонн угля оплачены жизнью трехсот украинцев. Конечно же, демократическая власть не имеет права этого не замечать.
Вторая сторона проблемы — кому выгодно сотнями смертей за этот уголь платить? Как ни странно, есть такие и у вас, и за рубежом. Выясняются удивительные вещи: Россию это устраивает, потому что позволяет удерживать Украину в зависимости, Рината Ахметова — потому что развитие новых технологий (необходимых и для того, чтобы свести к минимуму зависимость Украины от других стран, включая Россию) приведет к падению цены на уголь, а именно угольными шахтами он владеет… (В данном случае я не только о Ринате веду речь — о других ваших бизнесменах тоже).
Сама же энергетическая зависимость Украины — следствие имперского прошлого. Никогда бы страна не создавала такие энергоемкие производства, если бы не считала себя неотъемлемой частью империи. Поэтому, конечно, Россия несет и моральную, и материальную ответственность за то, что было в прошлом, однако вместо того, чтобы это осознать и дать время на кардинальную реконструкцию экономикам и Украины, и Белоруссии, и других бывших советских республик, пытается использовать исторически возникший фактор, чтобы продавливать свои интересы.
Такое давление через цены на энергоносители я считаю проявлением совершенно варварского имперского менталитета. Конечно, никакая это не рыночная конкуренция, более того, сегодня цена на энергоносители в мире не рыночная, а исключительно политическая. Ответ на эту монополию может быть только один — монополия на землю, по которой транспортируются энергоресурсы… Все очень просто: у вас есть ресурс, который в земле, а у нас ресурс — на земле, но, опять-таки, не хватает понимания, есть (Раздраженно) какие-то Соединенные Штаты, которые ни черта не смыслят, что в этом регионе происходит, но пытаются то и дело подсказывать… Ну и так далее, и так далее…
— Что же, Борис Абрамович, я благодарен вам за беседу и уверен, что читателям она не менее интересна, чем мне. Серьезный у нас разговор получился, но закончить его предлагаю все-таки на веселой ноте. В свое время Михаил Задорнов сказал мне, что, заболев гепатитом, вы созвали пресс-конференцию и всем журналистам, которые плохо о вас писали, пожали руки, а тех, кто особенно досаждал, поцеловали… На прощание я хочу от всей души пожать вам руку, сказать спасибо…
