Все цвета любви - Бернард Каролин

Ривера удивленно посмотрел на нее, а потом его лицо прояснилось.

— Возможно, это как раз то, что нам сейчас надо.

Они отправились в «Мариачи-бар» на площади Сокало и заказали текилу. Когда пара уже собиралась домой, в бар вошла Тина Модотти. Фрида протянула руки, чтобы поздороваться с подругой, но та увернулась от ее объятий.

— Предатели, — прошипела она.

Фрида побледнела. Одеревенев, она стояла посреди зала и смотрела, как Тина садится за другой столик.

Той ночью она не могла заснуть. Потеря подруги причинила ей сильную боль — почти такую же, как отъезд Алехандро в Европу. Диего лежал рядом, завернувшись в простыню. Ему тоже не спалось.

— Может, нам уехать из Мексики, — пробормотал он вдруг, обнял Фриду и прижал к себе. — А теперь давай спать.

Глава 9

— Ты действительно хочешь сделать это ради моей семьи? — спросила Фрида.

Диего кивнул.

— Не только ради твоей семьи. Но и ради нас тоже, — ответил он. — Я выплачу долг Гильермо, а он за это перепишет на меня дом. Конечно, твои родители по-прежнему будут жить там. Но я подумываю и о том, чтобы тоже переехать в Койоакан. Нам обоим очень нравится дом, и в нем достаточно места для студии.

Фрида почувствовала огромное облегчение. Гильермо получал все меньше и меньше заказов на фотографирование, а ее медицинские счета съели все сбережения семьи. От кредита, взятого под залог дома, тоже ничего не осталось. Чтобы заткнуть самые большие дыры в бюджете, пришлось даже продать кое-что из старой мебели.

— Если переедем в Койоакан, нам не придется жить в одном доме с Альфаро, — заметила она. — Этот ужасный человек даже не здоровается со мной, когда мы сталкиваемся на лестнице. Кроме того, я скучаю по саду. Можно завести питомца: собаку или обезьянку.

Перед переездом они затеяли большой ремонт. Декоративную лепнину, которая на французский манер украшала дом снаружи, убрали, так что стены стали гладкими, как принято в Мексике. Декоративные решетки, наполовину закрывавшие окна, сняли. Затем дом выкрасили в ярко-синий цвет и поменяли европейскую мебель, которую Гильермо выставил на продажу, на мексиканскую. Во дворе Фрида обустроила небольшой пруд и поселила в нем золотых рыбок и пару уток. Комнаты быстро заполнились доколумбовым искусством: маленькими статуэтками, фигурками, игрушками и глиняными горшками, которые Диего в огромных количествах скупал при любом удобном случае. Фрида, которая снова начала коллекционировать ретабло, вешала их на стену в спальне.

— Мой дом все больше походит на музей естественной истории, — возмущался Гильермо всякий раз, когда Диего или Фрида притаскивали очередную партию безделушек и украшали ими комнаты. Но в доме изменилось не только это. Тетки Фриды и некоторые прежние знакомые перестали приходить в гости. Кое-кто даже окропил святой водой тротуар, чтобы изгнать из дома зло, которое, как им казалось, в нем теперь обитало.

С особой любовью Фрида обставила кухню. С тех пор как она открыла для себя кулинарию, она придавала большое значение тому, чтобы кухня была функциональной, но при этом красивой. Кирпичную кладку большой печи она выкрасила тем же синим цветом, что и внешние стены, а для деревянных полок и огромного стола выбрала контрастный ярко-желтый.

По стенам висели десятки медных кастрюль, надраенных до блеска и расположенных по размеру. А еще Фрида прилепила на стену миниатюрные кувшинчики, которые слева от открытой печи образовывали имя «Фрида», а справа — «Диего». На подоконниках и в стеклянных шкафах с желтыми полками стояла синяя и зеленая посуда всех форм и размеров.

— Этот дом синеет на глазах, — сказал Гильермо однажды, когда Фрида покрасила этим цветом стул.

— Синий отгоняет злых духов, — не растерялась Фрида.

Название «синий дом» прижилось у соседей, а вскоре и остальные жители городка на вопрос, где проживает семейство Ривера, отвечали просто: в casa azul [19].

— Ты только представь себе, Дуайт Морроу пригласил меня расписать стену в лоджии дворца Кортеса в Куэрнаваке! — сообщил как-то вечером Диего, потрясая письмом.

— Дуайт Морроу? — повторила Фрида. — Американский посол и тесть Чарльза Линдберга [20]?

— Да, его дочь Энн замужем за Линдбергом. Завтра Морроу с женой придут к нам на ужин. Тогда и обсудим детали. Ида, с ними будет фотограф, какой-то американец венгерского происхождения или вроде того.

— Но ты же еще не закончил работу в Национальном дворце, — возразила Фрида.

Диего повернулся к ней:

— Мы ведь решили, что будет неплохо уехать из города на некоторое время, пока все не уляжется.

Фрида кивнула. Речь шла о бывших товарищах по партии. Случалось, они приходили в Национальный дворец, где работал Диего, и выкрикивали оскорбления. На прошлой неделе кто-то даже стукнул киркой по одной из фресок.

Чтобы накрыть праздничный стол и приготовить для гостей традиционные мексиканские блюда, Фрида приложила массу усилий. Но на душе у нее скребли кошки. Дуайт Морроу считался противоречивой фигурой. Год назад он выбил у мексиканского правительства привилегии для американских компаний на добычу полезных ископаемых. На улицах против его действий проходили митинги. Да что там говорить, и Диего с Фридой участвовали в этих акциях протеста. Их товарищи по партии ненавидели посла всей душой: для них он олицетворял авангард американского империализма.

А вдруг сейчас Морроу пытается использовать Диего, чтобы успокоить мексиканцев? С другой стороны, именно он выступал посредником между правительством и католической церковью, когда в ходе восстания кристерос [21] мятежники с оружием в руках сражались против попыток правительства изгнать религию из общественной жизни. Тогда Мексика едва избежала очередной гражданской войны.

«Мне интересен этот человек, — думала Фрида, протирая бокалы и расставляя их рядом с тарелками. — И я совсем не против пожить какое-то время в другом городе».

Она окинула критическим взглядом накрытый стол. Чего-то явно не хватало. Между тарелками и приборами на пять персон оставалось слишком много свободного места. Недолго думая, Фрида взяла отполированный до блеска медный кувшин и опустила в него дюжину зеленых пивных бокалов. В некоторые бокалы она поставила белые каллы — Фрида была без ума от этих цветов и в огромном количестве выращивала их в патио. Но одной импровизированной вазы ей показалось недостаточно. Нужно было что-то еще. Тогда она побежала в спальню и принесла вышивку, над которой работала. Надпись Mi corazön еще не была закончена, но Фрида так изобретательно расположила ткань на столе, что это совсем не бросалось в глаза. Вот теперь все было идеально.

Встав перед зеркалом, она окинула себя взглядом с ног до головы. Верхняя часть наряда из ткани ручной работы цвета индиго была оторочена красным по вырезу и рукавам. Юбка из той же тяжелой ткани собиралась складками на талии. Подол из черного атласа прикреплялся синей декоративной тесьмой. В сравнении с другими нарядами Фриды, костюм был выдержан в спокойных тонах. Вся его прелесть заключалась в материале, сотканном вручную в небольшом местечке неподалеку от города Пуэбла. Фрида как раз собиралась надеть серебряное ожерелье с малахитом, когда к ней сзади подошел Диего и помог справиться с застежкой.

— Ты прекрасна! — шепнул он, целуя ее в шею.

Она увидела себя и Диего в зеркале — как в их первую встречу. И Ривера, судя по всему, вспомнил о том же.

— Всякий раз, когда вижу тебя перед зеркалом, я влюбляюсь в тебя заново.

Он обнял ее и привлек к себе. Фрида почувствовала, как внутри нарастает возбуждение, и повернулась, чтобы поцеловать мужа. Когда в дверь постучали, они, хихикая, оторвались друг от друга.

— Позже продолжим, — прошептал Диего.