Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес
Немцы выделяют истребитель 76 эскадры, ресурс его двигателя на исходе, но мне все равно, надеюсь на систему форсажа, если что. придется добить его окончательно.
Ясное утро сменилось безоблачным зимним днем, и это большая удача, учитывая туманную погоду последних дней. Еще утром я сам был в роли бомбардировщика, а теперь лечу на сопровождение немецких бомберов.
«Пума» подняла с Веспрема восемь Мессершмиттов под командованием де Хеппеша, мы с Имре летим ведомыми во втором звене. Я взлетаю последним и сильно отстаю от группы. Над линией битвы успеваю набрать четыре тысячи метров и догнать товарищей, когда те уже сцепились с истребителями противника. Враг пытается оторвать нас от бомбардировщиков, мы – отвлечь его на себя. Ищу ведущего, а у меня на хвосте уже сидит истребитель. «Бум», в моей плоскости у законцовки образовывается огромная сквозная дыра – вот так везет! Становится жарко, но меня прошибает озноб от бессилия, это моя первая настоящая «плотная» драка с истребителями, до этого я больше сталкивался с бомбардировщиками или штурмовиками. Неужели «жизнь длиться не более чем день», вспоминаю любимую песню Лайоша.
На взлетном режиме, черт с тем движком, бросаю Густав в набор с небольшим углом атаки, затем делаю переворот и чуть не получаю порцию свинца в лоб, бросаю самолет в сторону, истребитель врага сидит на хвосте как привязанный, видимо – это конец!
Меня спасает подоспевший ведущий капитан Шольц, от попадания нескольких тридцатимиллиметровых снарядов истребитель противника взрывается в воздухе. Я спасен и выражаю благодарность ведущему, от волнения мой голос хрипит в эфире.
– Не стоит благодарности, мой друг, это долг и работа – отвечает капитан.
Двигатель перегрет, теперь его точно спишут в утиль, благодаря нашим действиям, все немецкие бомбардировщики уходят домой целыми.
Несмотря на холод, я пропотел как в бане, тело ломает от усталости. На посадке меня сбрасывает с полосы, и цепляет поврежденным крылом за препятствие, я добиваю самолет, но чудом остаюсь невредимым. Это моя первая авария. Мы потеряли одного летчика и два самолета, еще один ранен, потери противника до восьми машин. Имре цел, на сегодня – отдых!
Сегодня я ночую в Веспреме, мы не ведем с Имре душеспасительных бесед, а сразу засыпаем как убитые.
Утро опять безоблачно и морозно. Днем наше звено будет сопровождать разведчика Люфтваффе за северный берег Дунай в район восточнее Комарома, где закрепились русские. Это всего около ста километров от Веспрема и мы пойдем без дополнительного бака. Имре за ведущим в первой паре будут прикрывать разведчик, мы с Шольцом прикрываем их.
Неожиданно на маршруте нас атакуют вражеские истребители, как мы смогли их проспать! Шольц бросает Мессершмитт в сторону и сразу сбивает одного. Я и сейчас их не вижу, руководствуюсь только радиообменом. Впереди ниже меня разведчик, я сближаюсь с ним, стараясь не потерять из виду цель нашей миссии. Имре с ведущим и Шольц бросаются на атакующих, моя скорость слишком велика, я проскакиваю вперед, теряя из виду разведчика и товарищей. Заламываю разворот и вижу, что мои действия ни к чему хорошему не приводят, на хвосте у немцев сидит два вражеских истребителя, это американцы, Мустанги или Тандерболты, с расстояния не могу сразу определить тип, но явственно вижу черно-белые полосы на крыльях. Мы никак не ожидали застать американские одноместные истребители восточнее Балатона между Веспремом и Дунаем, возможно, это эскорт бомбардировщиков, решивший поохотиться, или группа, наносившая удар по наземным целям, и теперь, по пути домой, обнаружившая нас.
Подбитый разведчик идет на вынужденную посадку, американцы уходят, теперь я совсем один. Пытаюсь наладить связь с ведущим, он втянут в бой с подоспевшими американцами, там же где-то брат и его командир. Разворачиваясь, пытаюсь взять пеленг на них, но я слишком далеко и не вижу боя. Я мечусь по небу в поисках товарищей, но слышу только их радиообмен. Из услышанного рисую картину драки. Шольц разделен с остальными и в одиночку пытается избавиться от преследования. Имре с командиром, которому заходит в хвост неприятель – ситуация критическая. И тут в шлемофоне раздается на удивление спокойный голос брата. – Я его сбил! Так Имре снимет угрозу с хвоста своего ведущего. Я думал, что брат будет голосить как девчонка, вопя и писая от восторга, а он ровным голосом, почти без эмоций ставит в известность ведущего, что сбивает его преследователя, как будто проделывал это десятки раз. Это его первая победа, да еще над истребителем в свалке! Конечно, хорошо защищенный бомбардировщик сбить труднее, но атаки крупных неповоротливых целей прямолинейны, здесь же он переигрывает маневром, молодец, обскакал старшего брата, на моем счету нет ни одного истребителя, только русские Ил-2 и тот не засчитанный Либерейтор.
Связь пропадает, напрасно верчу башкой, осматривая холодный серо-голубой небосвод. Сегодня день моего позора. я не уберег разведчика, потерял ведущего и не смог прийти на выручку брату. Понимая, что носится по небу, без толку вырабатывая топливо, бесполезно, с камнем на сердце поворачиваю в сторону аэродрома, надеясь скорее встретить своих товарищей на земле, благо лететь недолго, около двадцати минут.
Сажусь на укатанную заснеженную полосу Веспрема и, выключив двигатель, но, оставив аккумулятор, не снимаю шлема, в надежде услышать знакомые голоса, тишина режет уши. Ко мне подбегает техник, он думает, что я ранен и открывает фонарь. – Все нормально, говорю ему, я жду остальных. Проходит еще несколько нервно тянущихся минут, никто не садится и не выходит на связь. В баках моего «Густава» примерно двести пятьдесят – двести семьдесят литров топлива, этого вполне хватит на час обычного полета, или на полчаса воздушного боя, и я не потратил ни одного боеприпаса. Решение принимаю моментально. – «От винта!». Запускаю мотор, и быстро вырулив, взлетаю против старта, идя на поиски пропавшего звена. Уже в наборе на связь выходит Шольц, он жив и подходит к аэродрому, баки капитана пусты и он не может поддержать мое рвение и он также не знает где первая пара. Ну что же, хоть жив мой ведущий!
Вот район, где нас атаковали американцы. Обнаруживаю севшего на брюхо разведчика, надеюсь, что экипаж цел и держит путь к своим. Перебираю частоты радиостанции, пытаясь услышать хоть какой-нибудь сигнал от Имре. Неожиданно слышу русскую речь, я немного понимаю их язык, пытался учить в Харькове, руски возвращаются на аэродром после задания. Пересекаю Дунай, начинаю полет над территорией занятой врагом. По топливомеру самое время поворачивать восвояси. Несмотря на накопившуюся усталость, зрение обострено, я не прощу себе гибель брата.
