Владимир Мельников - Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова
Хочу сказать, полковник Зельфа A.A. не принимал участия ни в строительстве плота у деревни Козлы, ни в отдаче должных распоряжений при проведении нашего водного путешествия. На месте строительства плотов он сидел молча у костерка под сосной, а теперь молча плыл с нами на плоту».
Воспоминания о встрече со своим бывшим подчиненным старшим сержантом Семиным, с которым он одно время выходил из окружения, командир 2-й минометной батареи 338-й СД старший лейтенант Абрамов Кузьма Григорьевич, не желая того, уличил A.A. Зельфу и И.С. Жорова во лжи, рассказав правду о том, как и с кем плыл на плоту Жоров:
«…B одном из лагерей военнопленных встретил я однажды ст. сержанта Семина (или Семкина) из моей мин-батареи. Он рассказал, что как только они проснулись, то продолжили выход из окружения, а вскоре встретили главного хирурга 33-й армии, полковника. С ним пошли до реки Угры. В одном месте стали строить плот, а когда его построили, то на нем поплыли по реке Угре вниз:
1. Главный хирург 33-й армии.
2. Ст. политрук, военком отдельного дивизиона Лобастов И.Г.
3. Старшина мином. батареи Ташков.
Они не взяли с собой ст. сержанта Семина (Семкина). Что с ними дальше стало, ст. сержант Семин не знал…»
Кстати, начались сомнения относительно чудодейственного спасения И.С. Жорова и его роли в гибели группы командарма вот с этого письма А.Н. Краснова С.Д. Митягину, написанного еще 19 декабря 1981 года. Им и закончим свои рассуждения на эту щепетильную тему:
«Здравствуйте, дорогой Станислав Дмитриевич!
В 1974 г. мне пришлось вести беседу с бывшим главным хирургом 33-й армии И.С. Жоровым. Он был в окружении, почти до последнего дня находился в штабной группе, был ранен, точнее контужен, от основной группы отстал, бродил, попал в плен, работал в немецком госпитале, бежал. После войны Исаак Соломонович сумел добиться признания в медицинских кругах как один из пионеров нашей анестезии и нейрохирургии, стал профессором, в последние годы работал в 1-м Московском мединституте. «Военно-исторический журнал» опубликовал его воспоминания о боях 33-й армии в окружении под Вязьмой. Поначалу, слушая россыпь благодарностей в наш адрес, мне казалось, он действительно рад нашей встрече и сможет нам помочь. Сейчас, задним умом, я крепко ругаю себя за то, что начал разговор со слишком конкретных вопросов.
Уяснив, что мы имеем уже запас информации о трагедии ударной группы 33-й армии, Жоров как-то обмяк, начал говорить путано, сводить разговоры на свои научные труды и на загруженность работой. «Старею, память не та!» – несколько раз говорил он. А ведь видел и знал Исаак Соломонович много, пожалуй, больше, чем кто-либо из оставшихся в живых, о трагедии группы Ефремова и его штаба. Сейчас у нас есть все основания хорошо задуматься над некоторыми моментами из жизни этой личности, только поздно уже: умер Жоров, а с ним ушли в могилу ответы на совсем непростые вопросы о последних днях командующего и его воинов…»
Работая над этим материалом, мне неожиданно пришла мысль о том, что автор когда-то уже слышал о Жорове, причем в очень ярких тонах. Точно! Ведь это именно об Исааке Соломоновиче шла речь в книге Цезаря Самойловича Солодаря «Дикая полынь». Найдя на книжной полке эту книгу, разыскал рассказ о героическом профессоре.
Не привести здесь этот рассказ просто нельзя. Ибо этот рассказ – эталон лжи, лицемерия и в то же время явный, как сейчас говорится, «заказ», ибо написать такую ересь умный человек просто так не мог. За этим, очевидно, стоит какой-то умысел. Тем более, уважаемый читатель, вы сейчас более-менее осведомлены, чем занимался И.С. Жоров на территории, занятой врагом, и условиях его жизни в тот период, а теперь ознакомьтесь с тем, что пишет Цезарь Самойлович:
«…Вот вам… рассказ, как две русские женщины с риском для жизни спасли от фашистских захватчиков моего друга, честнейшего человека, талантливейшего врача Исаака Соломоновича Жорова! Было это в тяжелую для Советской Родины военную весну 1942 года. Профессора Жорова, военного хирурга, впоследствии одного из старейшин советской школы анестезиологии, по приказу командарма Ефремова перебросили самолетом на оккупированные врагом дальние подступы к Подмосковью. Профессору приказано было наладить и возглавить медицинскую помощь нашим раненым воинам, укрытым местным населением от фашистов. Исаак Соломонович сумел организовать в тылу врага настоящий полевой госпиталь. Пронюхали об этом гитлеровцы. Они бросили специальные подвижные группы, чтобы захватить Жорова, главного хирурга армии генерала Ефремова, части которой не давали покоя оккупантам. Фашисты сулили за голову профессора щедрую награду. Но его надежно укрыла в картофельной яме за огородами жительница деревни Анохино Евдокия Белова.
Колхозница отдавала себе отчет в том, что рискует жизнью своих детей. Помогавшей ей медицинской сестре Юлии Гращенковой пришлось вынести допросы и пытки фашистских карателей. После одного ночного допроса фашисты объявили Гращенковой, что ее сейчас расстреляют. Над головой больной женщины просвистели пули. Но она молчала, как не проронила ни единого слова и Евдокия Белова, когда оккупантские лазутчики шныряли в десятках шагов от прикрытой прошлогодней ботвой картофельной ямы.
Две русские женщины выдержали тяжелые испытания и спасли от фашистов еврея, советского офицера, коммуниста» *.
Комментировать этот рассказ нет никакого смысла. Ибо ложь налицо. Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы противник за голову какого-нибудь врача обещал гору денег? Главное, за голову командарма-33 – ни пфеннинга, а за умнейшую голову Жорова – щедрая награда. К тому же с какой стати обнимавшемуся с немцами Жорову коротать свое время в картофельной яме?
После прочтения этой сказки уже не вызывает никакого сомнения тот факт, что в жизни Жорова в этот момент было что-то нечисто. Вряд ли он предал группу генерала Ефремова – не было у него такой возможности, но факт сотрудничества с немецкими оккупантами почти не вызывает сомнения, а зачем тогда собирать справки, пытаться навести тень на Ушакова, что он предатель, заказывать еще одному Цезарю Самойловичу столь дешевый рассказ о его подвигах в тылу врага.
Весь рассказ Цезаря Самойловича об Исааке Соломоновиче – чистая ложь, но с одним его выводом нельзя не согласиться, где Ц.С. Солодарь пишет о том, что «советские люди ни в понятие «друг», ни в понятие «враг» не вкладывают никаких национальных признаков».
Это – правда. Люди, и не только советские, а все абсолютно, подразделяются на врагов и друзей не по национальному признаку, а по своим деяниям и помыслам.
Так уж получилось, что чем больше накапливалось сведений о последних днях боев окруженной группировки, тем больше возникало вопросов, но иногда отыскивались и потрясающие находки.
