Владимир Зёрнов - Записки русского интеллигента
629
Описываемые события произошли в марте 1925 года.
630
Имеется в виду Егор Алексеевич Нюнин, нанятый 16 июля 1929 года сторожем в дубненскую усадьбу Зёрновых с оплатою 20 рублей в месяц. Первое трудовое соглашение с ним В. Д. Зёрнов заключил 21 декабря 1923 года. В нём говорилось:
«Мы, нижеподписавшиеся профессор Владимир Дмитриевич Зёрнов с одной стороны и Егор Алексеевич Нюнин с другой стороны, заключили нижеследующее условие с 1 января 1924 года.
Я, В. Д. Зёрнов, даю Нюнину помещение, отопление и освещение и, кроме того, в месяц: 1 пуд чёрной муки, десять ф[унтов] крупы,? ф[унта] чаю, 1 ф[унт] сахару,? ф[унта] табаку, картофель и молока к чаю. Кроме того, уплачиваю Нюнину по 5 р[ублей] червонных ежемесячно. Я, Е. А. Нюнин, за предоставленное мне довольствие обязан ходить за скотиной, принадлежащей профессору Зёрнову и исполнять мелкую работу по домашнему хозяйству.
До 1-го января 1924 года никаких претензий друг к другу не имеем.
21/XII [19]23 [года]
Проф[ессор] Вл[адимир] Зёрнов
Егор Нюнин» (Коллекция В. А. Соломонова).
631
Летом 1922 года А. С. Чувиков возбудил одновременно два ходатайства: 1) перед Лопасненской земельной комиссией о наделении его землёй в пределах зёрновской усадьбы и 2) перед Народным судом о признании за ним, Чувиковым, права собственности на ряд хозяйственных построек (двор, сенной сарай и погреб) и на избу для рабочего. Испрашиваемое право собственности на часть построек из владений Зёрнова истец получил через постановление Народного суда от 18 декабря 1923 года, основанном на: «а) личном заявлении Чувикова, б) отношении Серпуховского коммунального отдела от 20/XI–23 года с резолюцией завед[ующего] коммунотделом с предложением Лопасненскому волисполкому закрепить дом со всеми надворными постройками за Чувиковым, сдав таковые Чувикову в аренду на 5 лет вместе с участком земли, примыкающим к постройкам» (Коллекция В. А. Соломонова).
632
Как видно из сохранившихся квитанций от 12 марта 1925 года, по «делу об оскорблении Чувикова», В. Д. Зёрновым в общей сложности было уплачено 16 рублей: по квитанции № 6 в уплату штрафа по 172 статье Уголовного кодекса, согласно отношения Народного суда Серпуховского уезда № 528 – 10 рублей и по квитанции № 7 в уплату за вызов свидетелей и потерпевших, согласно исполнительного листа – 6 рублей (Коллекция В. А. Соломонова).
633
У автора – «Музыка».
634
Возможно, речь идёт о профессоре Владимире Александровиче Барыкине (1879–1939) – заслуженном деятеле науки РСФСР, научном руководителе Центрального института Эпидемиологии и микробиологии Наркомздрава СССР. В последствии судьба его сложилась весьма трагично: 22 августа 1938 года учёный был арестован; 14 апреля 1939 года, обвинённый в участии в контрреволюционной организации и шпионаже, приговорён Выездной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания – расстрелу. На следующий день, 15 апреля 1939 года, приговор был приведён в исполнение.
635
Описывая жизнь талантливого музыканта в эмиграции, Б. Н. Александровский вспоминал:
«Когда и каким образом он попал за границу, я не знаю, но его блестящая карьера, начавшаяся в Москве в юном возрасте, продолжалась с тем же блеском и за рубежом.
Как пианист Н. А. Орлов пользовался во всех странах мира славой не меньшей, чем Рахманинов.
Про него, так же как и про последнего, можно было сказать, что его постоянным местопребывания были железнодорожный вагон, каюта океанского парохода и самолет. Билеты на его концерты во всех столицах мира, избалованных первоклассными гастролёрами, брались с бою. Этой славе мог бы позавидовать любой прославленный музыкант любой страны» (Александровский Б. Н. Из пережитого в чужих краях. Воспоминания и думы бывшего эмигранта. М., 1969. С. 300–301).
636
Поляковы, крупные российские предприниматели, банкиры, участники железнодорожного строительства, братья: 1) Самуил Соломонович (1837–1888), владелец железных дорог и основатель многих банков; 2) Лазарь Соломонович (1842–1914), основатель в Москве банкирского дома; 3) Яков Соломонович (1832–1909), основатель многих банков.
637
Возможно, речь идёт об известном в будущем оперном исполнителе, обладавшем уникальным «бельканто» – Михаиле Давыдовиче Александровиче (1914–2002).
638
Систематический учёт репертуара и персонального состава участников «музыкальных сред» в Благовещенском переулке В. Д. Зёрнов вёл с 24 сентября 1924 года до 9 марта 1932 года.
639
С 7 октября 1924 года по 15 февраля 1941 года, струнный квартет доктора А. П. Бобкова провёл 400 музыкальных собраний, где было исполнено 1404 произведения, принадлежащих 32 авторам. За 16 лет и 4 месяца в выступлениях квартета приняли участие 51 человек.
640
Известно два его официальных названия: «Московское Симфоническое Общество имени профессора Сараджева при Исполбюро профсекций Московского высшего технического училища» (1927) и «Симфонический оркестр имени проф[ессора] К. С. Сараджева при Исполбюро профсекций Моск[овского] высшего технического училища» (с 1928). В обоих случаях адрес идентичен – Покровский бульвар, 5.
641
Возможно, речь идёт о польском музыканте Викторе Теофиловиче Адамовиче, родившемся в 1922 году в имении Милюнцы Браславского уезда Виленского воеводства (Польша). 16 декабря 1940 года он был арестован, приговорён Выездной коллегией Верховного суда СССР 24 июня 1941 года по обвинению в шпионаже к смертной казни и 12 июля того же года расстрелян.
642
Симфонический оркестр научных работников (ныне Симфонический оркестр имени А. П. Бородина Центрального Дома учёных РАН), был организован Обкомом союза высшей школы и научных учреждений осенью 1934 года. Первый симфонический концерт в его исполнении на сцене Московского Дома учёных АН СССР (ул. Пречистенка, 16) состоялся 19 апреля 1934 года.
Венгерский дирижёр Георг Себастьян, вспоминая о первых самостоятельных шагах этого «необыкновенного оркестра», писал: «Два года назад группа учёных организовала при союзе работников высшей школы маленький оркестр. В нём было всего двадцать человек. В часы досуга почтенные профессора собирались вместе и разучивали симфонические произведения мировых классиков. Чуть ли не с первых дней оркестр поставил перед собой задачу – создать свой собственный „профиль“: строить репертуар не на избитых, заигранных вещах, а на лучших, но редко исполняемых произведениях классической и современной музыки. Наряду с симфониями Чайковского, Бородина, Бетховена оркестр разучивал Баха, Генделя, Рамо, Перселя» (Себастьян Г. Необыкновенный оркестр // Вечерняя Москва. 1936. 13 апреля).
