Джон Рональд Руэл Толкиен - Письма
Гэмджи — совсем другое дело. В дни моего детства слово «гэмджи» мы использовали по отношению к тому, что сейчас/тогда чаще называется/называлось «вата».....Не так давно, в сборниках «Общества английской топонимики», посвященных Глостерширу (т. iii), я натолкнулся на формы, что, по-видимому, могли бы объяснить любопытную форму Гэмджи (Gamgee) как вариант распространенной фамилии Gamage (Gammage, Gammidge). Изначально он восходит к фамилии de Gamaches..... однако самые ранние письменно зафиксированные формы этого имени в Англии — Gamages, de Gamagis, de Gemegis — вполне могли дать вариант Gamagi>Gamgee.
Так что ваше упоминание о Самсоне Гэмджи представляет немалый интерес. Поскольку он упоминается в книге о еврейском населении Бирмингема, я задумался, а не из еврейской ли он семьи. В таком случае происхождение имени может оказаться совсем иным. Не то чтобы имя французское или офранцуженное не может быть еврейской фамилией, тем более если таковая в Англии давно утвердилась. Сегодня мы ассоциируем еврейские имена главным образом с немецким и с разговорным идиш, что преимущественно немецкого происхождения /*Возможно, именно поэтому мою фамилию сегодня так часто пишут неправильно — ТОЛКЕЙН (Tolkein), невзирая на все мои усилия исправить ошибку, — все, даже служащие моего колледжа, банка и поверенного! Моя фамилия — Толкин (Tolkien), англизированный вариант To(l)kiehn = tollkühn, и пришла из Саксонии в XVIII в. Она не еврейского происхождения, хотя, будь это так, я бы почел это за честь. — Прим. авт.*/. Однако лингва франка /*Лингва франка — общепонятный смешанный язык из элементов романских, греческого и восточных языков, служащий для общения в восточном Средиземноморье; в переносном смысле — общепонятный смешанный язык общения в каком-либо сообществе.*/ средневековых еврейских сообществ была (как рассказывал мне один мой друг, Сесил Роут) французского или смешанного французско-провансальского характера.
325 Из письма к Роджеру Ланслину Грину 17 июля 1971
«Бессмертные», которым было дозволено покинуть Средиземье и отправиться в Аман, — бессмертные земли Валинора и Эрессэа, остров назначенный эльдар, — отправлялись в плавание на кораблях, сделанных и освященных специально для такого путешествия, и держали курс прямо на Запад к древнему местоположению этих земель. Отплывали они лишь после заката; но, если бы за одним из таких кораблей следил какой-нибудь зоркий наблюдатель, он бы заметил, что корабль не скрывается за горизонтом: удаляясь, он делается все меньше, а потом исчезает в сумерках: он следовал по прямому пути на истинный Запад, а не по замкнутому в кольцо пути по поверхности земли. Исчезая, он покидал физический мир. И возвращения ему не было. Эльфы, отправившиеся этим путем, и те несколько «смертных», что особой милостью отправились с ними, вышли из «Истории мира» и более участвовать в ней не могли.
Бессмертные ангельской природы (воплощенные лишь по своей воле), Валар, или регенты под властью Господа, и прочие того же чина, но уступающие им в могуществе и величии (такие, как Олорин = Гандальв) в перевозке не нуждались, разве что до поры оставались воплощенными; они вполне могли вернуться, если им это дозволялось или приказывалось.
Что до Фродо или прочих смертных, им дано было прожить в Амане лишь ограниченный срок — будь то краткий или долгий. Валар не обладали ни властью, ни правом наделять их «бессмертием». Их пребывание там было своего рода «чистилищем», но «чистилищем», дарующим мир и исцеление, и со временем они бы ушли (умерли по собственному пожеланию и своей волей) к предназначению, о котором эльфы ничего не ведали.
Эта общая мысль служит фоном для событий «Властелина Колец» и «Сильмариллиона», однако не подается в виде геологической или астрономической «истины»; вот разве что за всеми этими легендами, как предполагается, стоит некая особая природная катастрофа, отмечающая первую стадию в наследовании людьми владычества над миром. Однако легенды эти — главным образом «человеческого» происхождения, слившиеся с преданиями синдар (Серых эльфов) и прочих, никогда не покидавших Средиземья.
326 Из письма к Рейнеру Анвину 24 июля 1971
[Со времен смерти сэра Стэнли Анвина Рейнер возглавлял издательство «Аллен энд Анвин».]
Я по вам ужасно соскучился, хотя со времен вашего восхождения на престол это неизбежно: +, конечно же, все людские заботы: и нет покоя голове в отцовском котелке /*Перефразированная цитата из исторической хроники У. Шекспира «Генрих IV», часть 2 (III.1): «Но нет покоя голове в венце» (пер. Б. Пастернака). Стэнли Анвин был известен привычкой носить котелок.*/.
327 Из письма к Роберту X. Бойеру 25 августа 1971
[В ответ на вопрос о том, знаком ли Толкин с У. X. Оденом.]
Юношей я Одена лично не знал; собственно говоря, я встречался и разговаривал с ним всего-то несколько раз в жизни.
Его интерес к древнеанглийской поэзии, в той мере, насколько Оден обязан им мне, почерпнут из моих публичных лекций и объясняется главным образом его собственными врожденными дарованиями и наличием «чуткого слуха» среди преимущественно глухих.
Однако же в последние годы я Одену очень многим обязан. Его поддержка И его интерес к моим произведениям стали для меня одним из основных источников воодушевления. Он писал на меня весьма лестные рецензии и заметки, не говоря уже о письмах, причем с самого начала, когда это еще не вошло в моду. Собственно говоря, над ним за это насмехались.
Я считаю его одним из самых хороших моих друзей, при том, что встречаемся мы так редко, вот разве что письмами обмениваемся, да он мне свои книги дарит. Я пытался отблагодарить его и отчасти выразить свои чувства, написав хвалебное стихотворение на древнеанглийском, что было опубликовано в выпуске «Шенандоа», посвященном его шестидесятилетию.
328 К Кэрол Баттен-Фелпс (черновик)
[Осень 1971]
[Лейксайд-Роуд, 19]
Уважаемая мисс Баттен-Фелпс!
Мне ужасно жаль, что ваше письмо (написанное 20 августа) задержалось в пути, а потом еще так долго ждало ответа. Я совершенно извелся, отвлекаясь на то и это, и этот мой бесконечный «завал» с делами; а в придачу — беспрестанная тревога из-за ухудшающегося здоровья жены.....
Ваши упоминания о М. Р. Ридли [1] меня крайне заинтересовали. Мы, конечно же, хорошо знали друг друга в Оксфорде..... Но только благодаря вашему письму я обнаружил, что он оказал мне честь, включив труды своего старого коллеги в категорию «литературы» и обеспечив мне умных, хорошо подготовленных читателей. А не ту почву, на которой, того и гляди, взрастет плесень культов. Об ужасах американской сцены я умолчу, хотя они обернулись для меня источником немалых огорчений и затруднений. (Они возникают в совершенно ином духовном климате и на почве, загрязненной и истощенной до такой степени, что с этим сравнится лишь безумное уничтожение физических земель как таковых, американцами населенных.....)
