Александр Яковлев - Омут памяти
В конечном счете если государство хочет само разбогатеть и дать возможность стать богатыми всем тем, кто в состоянии этого добиться через труд и свои мозги, оно должно установить, повторяю, самые низкие налоги в мире — прозрачные и ясно понимаемые людьми.
Мы — народ иждивенцев. Живем за счет природных ресурсов. Не будь их, давно бы работали как следует и богатели. Стратегическое направление в экономике — это развитие обрабатывающей промышленности. Стыдно вывозить за рубеж алюминиевые болванки, а покупать там спички и колуны.
Особенно важно восстановление доверия к власти, хотя бы минимального и относительного. Но без объявления жесточайшей борьбы президента с диктатурой чиновничества рассчитывать на что-то путное невозможно.
И еще одно, самое главное для возрождающейся России. Это всемерное развитие частной собственности в качестве священной и неприкосновенной. Будет она таковой в реальной жизни — будет богатым человек, а значит — и общество.
После прихода к власти Путина в обществе вспыхнули острые споры о возможных поворотах в политике. Это вполне закономерно. Расхожи опасения о формирующейся "твердой руке". Некоторые основания для нервозности действительно появились. И все же, на мой взгляд, выносить суждения пока рано. Однако обратимся к существу вопроса. Если "твердая рука" будет охранять закон, упорно строить правовое государство, то это и станет мощным стержнем дальнейшей Реформации России. В условиях непрекращающегося российского разгильдяйства я считаю возможные меры по повышению ответственности человека, разумеется, на основе закона, не только правомерными, но и неизбежными. Если в этом плане начнет работать "твердая рука", под именем Закона, то я бы приветствовал такое направление действий, особенно в отношении вконец распустившегося чиновничества.
Меня в данном случае беспокоит совсем другое. Как у нас часто случается, чиновники преобразуют любые хорошие слова и намерения в такие действия, от которых будут страдать "совсем не виноватые". У номенклатуры — особый нюх. У номенклатуры — свои надежды. Носы у нее — совершеннейшие биокомпьютеры.
Повторяю, я рад, что к власти приходит новое поколение. Новым лидерам не будет легко, но фундаментом их действий станет служить уже сама необратимость многих процессов, связанных со свободой человека. Чувствую соблазн построить несколько сценариев развития России и действий президента. Но пока не вижу в этом смысла. Во-первых, нет достаточных информационных оснований. Во-вторых, еще не совсем ясно, до какой степени военизируется сознание, что связано с событиями в Чечне. Заслуживает всяческой поддержки намерение президента сократить военизированную часть общества. В-третьих, еще предстоит сложиться новой конфигурации оппозиционных сил, без которых демократии не бывает.
Специфика переходного периода в России состоит в том, что идет не только формирование нового общественного строя, но и замена состава и характера оппозиции. Деструктивная оппозиция "вечно вчерашних" огрызается, но уходит. Демократическая только нарождается. Либеральные объединения Гайдара, Явлинского, Старовойтовой основные силы тратили на то, чтобы не допустить к власти красно-коричневых. В этом заключалась их главная созидательная миссия. Они справились с этой исторической задачей.
Оппозиция должна обрести сегодня другой облик. Это даже не оппозиция, а генератор идей, часовой свободы человека, критик произвола, которым беременно чиновничество, обладатель новой программы власти в случае победы на выборах. Иными словами, цель правительства и новой оппозиции — одна и та же, методы действий и приоритеты могут быть разными.
Меня часто спрашивают: вы снова в оппозиции? Да нет же! Я просто высказываю свою точку зрения. Иногда она совпадает с официальной, а чаще — нет. Что же касается оппозиции в общепринятом понимании этого явления, то я вижу в этом рутинную практику, служащую практике смены властей. Например, на Западе между некоторыми партиями демократического характера нет различий в позициях, но они поочередно находятся в оппозиции, ожидая своего часа во власти. Я вижу в сегодняшней оппозиции питательную среду для власти, если, конечно, она останется демократической.
Вот и в наши дни, поддерживая программные заявления президента, я хотел бы высказать свое мнение относительно его действий по усилению эффективности власти.
На мой взгляд, его раздражение всеобщим разгильдяйством и криминализацией общества понятно и объяснимо. Но избранный путь борьбы с этим обречен на бесплодие. По старой традиции властителей он увидел палочку-выручалочку в чиновничестве. Боже мой, это же смертельный номер! Вместо проведения перезревшей реформы судебной системы, создания полноценных условий для независимости судов, вместо активной поддержки институтов гражданского общества, мы зрим новые чиновничьи гнездовища в округах, внеочередную заботу о силовых структурах. Человеку и так больно от чиновничьего произвола, а теперь новая напасть. Дальнейшая бюрократизация государства противоречит духу Конституции и ведет к разрушению демократии.
Я понимаю, что новое поколение будет петь собственные песни власти — о свободе и рабстве, демократии и авторитаризме, о прошлом и будущем России. По молодости и неопытности некоторое время будет страдать эйфорией, его потянет к авторитарным методам управления. Но думаю, что жизнь поправит возможные вывихи. Особую сложность исторического вызова составляет необходимость завершения уже начатых реформ и одновременно демонстрация способности увидеть и решать новые проблемы, порождаемые социальными заблуждениями тысячелетней России и неизбежной прагматикой рыночной экономики.
Пишу эти строки, только что возвратившись с собрания, на котором президент произнес ежегодное послание Федеральному собранию, а вернее — российскому народу. Низкие налоги, первоочередность социальных программ, свобода слова и средств массовой информации, экономическая свобода, борьба с произволом чиновничества, независимые суды, незыблемость прав человека, защита частной собственности — все эти и другие положения оставляют у меня удовлетворение своим социальным либерализмом. Сказал он и о диктатуре закона — я разделяю это положение. Оно появилось в моем лексиконе еще в 1996 году — в "Обращении к общественности".
Но слова словами. Наш корабль уже и так перегружен ими. Люди устали от слов. Все XX столетие народ России живет обещаниями правителей. Именно здесь и поставлена ловушка Путину. Дадут ли ему осуществить всю эту добротную программу на практике? Номенклатурный крокодил не раз проглатывал разумные идеи. Ни Горбачев, ни Ельцин не смогли преодолеть чиновничий саботаж. Номенклатура втянула их в бессмысленные политические дрязги. Фракция КПРФ сумела обеспечить бездействие Думы, добилась того, что последние четыре года ельцинского правления оказались временем потерянных возможностей. Демократия была поставлена в позицию обороны. Хочется надеяться, что Путин сумеет повернуть страну к конкретным делам на основе ответственной демократии и реальной рыночной экономики. Самой серьезной проверкой "твердой руки" президента будет налоговая реформа.
