Рой Медведев - Владимир Путин
В самом конце 2006-го и в начале 2007 года США оказались в трудном положении, здесь почти открыто начиналась предвыборная борьба, хотя президентские выборы в США должны проходить только в ноябре 2008 года. По дороге из Вашингтона во Вьетнам на очередную конференцию АТЭС Джордж Буш с супругой полетели вдвое более длинным маршрутом, чтобы остановиться на несколько часов в Москве для беседы с Владимиром Путиным. Было очевидно, что Соединенные Штаты нуждаются в России больше, чем Россия в США. К лету 2007 года положение дел в мире и отношениях США и России мало в чем изменились. Центральной проблемой для США в эти месяцы стала проблема даже не Ирака, а Ирана. Однако многое свидетельствовало о том, что все эти проблемы уже невозможно решить в рамках того мандата, который имел Джордж Буш. Их придется решать его преемнику. Претендентов на Белый дом в США, как и обычно, было много, но основное внимание наблюдателей сосредоточилось на двух фигурах — на Хиллари Клинтон от Демократической партии США и Рудольфе Джулиани, бывшем мэре Нью-Йорка, — от Республиканской партии. Американский народ сделает этот выбор уже тогда, когда и во главе России будет стоять новый президент.
Россия и страны Западной Европы
Отношения между Президентом России Владимиром Путиным и лидерами Франции, Германии, Италии и Испании продолжали оставаться в 2004–2007 годах хорошими. Мало что изменилось и после смены премьеров в ФРГ и Италии. До минимума сократились контакты между В. Путиным и британским премьером Тони Блэром. Но на 2007 год ожидалась смена лидеров во Франции и в Великобритании, и это могло повлиять и на акценты во внешней политике. Деловое сотрудничество с большинством западноевропейских стран укрепилось. Однако по некоторым направлениям отношения между Россией и странами Западной Европы ухудшились, хотя для этого не было, казалось бы, никаких объективных оснований. Никогда еще после образования Российской Федерации как независимого государства в западных СМИ не появлялось так много необъективных и критических антироссийских материалов, как в 2004–2007 годах. Особенно много публикаций с критикой российской внешней и внутренней политики можно было видеть в прессе Германии, Франции, Великобритании и Голландии.
При этом острие критики чаще всего направлялось лично против Владимира Путина. В самом начале 2004 года в этих публикациях доминировала тема «ЮКОСа», а также «подавления» Путиным оппозиции и демократии. Тенденциозным нападкам были подвергнуты президентские выборы в России. Новая волна выступлений в прессе против Владимира Путина прошла в странах Европы во время трагических событий в Беслане и при обсуждении административной реформы в России. Но особенно сильная критика в адрес В. Путина звучала в ноябре и декабре 2004 года в связи с президентскими выборами на Украине и позицией России в отношении этих выборов.
Разительно изменилась даже терминология большинства западных газет. «Путинский ползучий переворот», «Владимир Путин — враг демократии», «Сергей Иванов — неоимпериалистический министр обороны», «Россия сползает к “петрократии”» (от слова петролеум — нефть), «Москва — это потемкинская деревня, вокруг которой все приходит в упадок», «Западный бизнес не верит в перспективы России». Подобного рода заголовки газет можно цитировать долго.
Были, конечно, и исключения. В то время как отношения Владимира Путина с британским премьером Тони Блэром явно ухудшились, отношения с премьером Италии Сильвио Берлускони оставались хорошими или даже улучшились. Доверительные отношения двух лидеров повлияли не только на позицию большей части итальянских СМИ, но и на экономические отношения России и Италии.
Сильвио Берлускони был первым западным лидером, который совершил поездку по России после российских президентских выборов. Вместе с Владимиром Путиным итальянский премьер открывал новый большой конвейер по производству стиральных машин «Индезит» в Липецке, а также наблюдал за выступлением лучших российских мастеров высшего пилотажа. Никаких политических сенсаций этот двухдневный визит не принес, но он ясно показал особый характер отношений двух лидеров. Печать отмечала в этой связи и тот простой факт, что итальянские фирмы контролируют на сегодня около 40 процентов рынка бытовой техники в России. В 2006 году в Италии к власти пришли левые партии, и левые политики заняли посты как президента, так и премьера страны. Новый премьер Италии Романе Проди старался демонстрировать не меньшую приязнь к России и ее президенту, чем Берлускони. Он побывал у Путина в Сочи, а 13–14 марта 2007 года очень сердечно приветствовал российского президента в Италии. Немалым был и пакет соглашений, которые и на этот раз подписали два лидера. Владимир Путин совместил визит в Италию с посещением Ватикана. С новым папой римским Бенедиктом XVI Путин 40 минут говорил на немецком языке. Как известно, после смерти в 2005 году папы-поляка Павла VI главой католической церкви был избран кардинал-немец Иосиф Ратцингер.
Очень хорошие отношения сохранялись у Владимира Путина и с германским канцлером Герхардом Шредером. «Я не собираюсь менять политику по отношению к России, — заявил Г. Шредер в большом интервью 7 октября 2004 года. — Владимир Путин выступает за восстановление российской государственности и сохранение территориальной целостности России, и я могу его понять. Он стремится достичь политических решений в Чечне. Стратегическое партнерство Германии и России — это наш долгосрочный интерес»[327]. Но у Шредера оказалось много оппонентов в самой Германии, и во время визита российского президента в ФРГ здесь прошло несколько манифестаций под лозунгами «Путин, прекратите войну в Чечне!». Гамбургский университет демонстративно отказался присвоить В. Путину звание почетного доктора права, хотя само предложение исходило от группы профессоров этого же университета. Явная симпатия, которую германская общественность демонстрировала по отношению к российскому президенту осенью 2001 года, через три года, казалось, была полностью забыта, хотя в России как раз в эти годы наблюдался заметный прогресс и в экономике, и в соблюдении законности. В 2005 году в Германии происходила сложная предвыборная, а затем и выборная борьба, и страна несколько месяцев не имела лидера. В конечном счете здесь была создана коалиция, но главой правительства стала Ангела Меркель — от христианско-демократической, а не социал-демократической партии. Новый германский канцлер попыталась занять по отношению к России и по отношению к В. Путину более жесткую позицию, и их первая встреча в Москве оказалась довольно холодной. Однако объем экономических связей и бизнес-проектов между Германией и Россией был слишком велик, чтобы германские промышленники и банкиры поддержали охлаждение отношений с Россией. Фрау Меркель пришлось изменить не только одни лишь интонации. Герхард Шредер ушел из политики, но не полностью. Неожиданно для многих он занял пост председателя совета акционеров того самого балтийского концерна, который начал строительство газопровода по дну Балтийского моря между Россией и Германией. Это предложение, как все понимали, исходило от Владимира Путина, и Шредер принял его. Выступая в конце 2006 года в Мюнхене перед представителями германской деловой элиты, Владимир Путин говорил: «Одной из самых важных задач российской экономики в краткосрочной перспективе является ее диверсификация и создание новых точек роста. Германия может стать в этом отношении мотором инвестиций». Путин добавил при этом, не вдаваясь в пояснения, что к этим целям России «не везде относятся с одобрением». Речь шла в данном случае именно о краткосрочной перспективе, так что немецким бизнесменам не стоило долго раздумывать. Председатель Восточного комитета Клаус Мангольд, который весьма активно защищал интересы германского бизнеса на всей территории бывшего советского блока, ответил довольно быстро и четко — он уверен, что немецкие фирмы усилят свое присутствие в России в ближайшие годы. «Россия, — сказал он, — обладает самыми большими в мире запасами природных ресурсов. Она является одной из самых быстрорастущих экономик мира и расположена близко от Германии географически. К тому же у Германии есть очень большой опыт отношений с Россией. Мы могли бы сыграть здесь ключевую роль». Приводя этот вполне ясный обмен мнениями, британская газета писала: «Россия назначает Германию на роль своего стратегического партнера в Европе». Это говорилось явно не без сожаления[328].
