Александра Пражская - Любовник made in Europe
Сразу за первым мутным номером последовал второй, еще более мутный. Он совершенно не знал, чего хотел. Достал меня до невозможности, вынул всю душу, оставив внутри пустоту. Пришлось сказать: «Хватит, исчезни, пожалуйста». — «Пожалуйста», — ответил он, словно ожидал моего предложения. Легко и беззаботно. Передай мне соль — пожалуйста. Не выйдешь ли вон — пожалуйста. И он действительно исчез, но вскоре появился вновь. И продолжает появляться. Я больше не живу в Екатеринбурге. Я сменила город, страну, работу, адрес, телефон и увлечения. Я даже разговариваю на другом языке. Но он, этот мутный номер два, нашел способ выходить со мной на связь. И меня волнует только один вопрос — зачем? Он сам в свое время от меня отказался. Я не была ему важна. Зачем он анализирует меня, пытаясь докопаться до сути? В его душе нет гармонии, и, копаясь в моей, он вряд ли ее обретет. Я научилась мирно с собой существовать и искать себя, не теряя целостности, а он говорит, что мы с ним похожи, сам себя раскалывает на куски и сбивает с пути. Не знаю, как ему помочь. Я очень хотела быть с ним. Ключевое слово здесь «ХОТЕЛА».
Но больше всего в данной ситуации меня удивляет, почему его появления по-прежнему меня волнуют? Почему, получая его сообщения, я каждый раз вздрагиваю и судорожно пытаюсь описать все свои лучшие новости и достижения, подспудно как бы желая доказать: «Смотри, я и без тебя прекрасно жить могу! Смотри, какая я! Жалей, что упустил!» Бред все это чистой воды, но, положа руку на сердце, именно так я себя и вела.
После очередного виртуального появления мутного номер два я серьезно задумалась — что-то со мной не так. Пока я в этом не разберусь, то и дальше буду встречать людей, которые «парят мне мозг». Может, все дело в том, что когда-то давно ничего не вышло и я об этом помню?
В это время Танюшка завела роман с бельгийцем, которого звали Pay. Мне казалось, что человек с таким именем просто не может быть серьезным и адекватным. При встрече с ним мои опасения подтвердились.
У Pay были бездонные синие глаза и черные, как смоль, волосы, больше ничего красивого я в нем не обнаружила. Выглядел как восемнадцатилетний юнец, краснеющий, когда замечал, что его рассматривают. Занимался режиссурой клипов и вел соответствующий образ жизни.
— Такие мужчины не пригодны для совместной жизни, — ответила я Танюшке, когда она поинтересовалась моим мнением.
— Таких мужчин можно любить до потери пульса, — улыбнулась подруга.
— Меня смущает, что ключевая фраза здесь «до потери пульса».
Pay не знал, чего хотел. Факт, автоматически свидетельствующий о его принадлежности к «мутным». Танюшка же, напротив, точно знала, что ей необходимо. По крайней мере, была уверена, что Pay ей нужен, как воздух.
Бельгийца я окрестила «творческой личностью» и «культурологией», вкладывая в эти словосочетания максимум негативного смысла. На мой сугубо субъективный взгляд, с творческой личностью нельзя жить. Его можно любить (чаще страдальческой безответной любовью), восхищаться, не понимать, испытывать безумную страсть, с ним можно временами романтично проводить вечера. Но только не жить. Я считаю, что мужчина должен быть серьезен, адекватен, ленив для творческих исканий и уж точно определиться в своих желаниях. Пусть даже его желания будут слегка примитивны.
Танюшке же нравилось, чтобы ей «парили мозг». Роман их развивался бурно, со страстями и громкими скандалами. Виделись они редко, но каждый раз Танюшка теряла голову и с нетерпением ждала новой встречи. Но Pay периодически впадал в депрессии, творческие кризисы и внутренние поиски нового смысла.
Я старалась эти отношения не комментировать, мне еще не простили предыдущей «культурологии». И вообще, какое мне дело, у меня есть свои «мутные типы» в России. А вот когда в коридоре обнаружились мужские туфли сорок третьего размера, я заволновалась.
— Саша, Pay поживет у нас некоторое время? — заискивающе произнесла подруга. — Ты не возражаешь?
— А могу?
Я была недовольна. Одно дело время от времени ночевать, и совсем другое — поселиться в нашей двушке.
— Понимаешь, у него закончился договор аренды квартиры, и владельцы сдали ее другим жильцам. Кроме того, сейчас у Pay временные трудности с деньгами. В общем, мы решили, что так будет лучше.
— Спасибо, что поставили в известность, — пробурчала я.
Жизнь втроем — я, Танюшка и «творческая личность» — оказалась весьма занимательной. Pay, как и предполагалось, в бытовом плане был абсолютно бесполезен, даже вреден. Посуду за собой не мыл, складывал горой в раковину, обувь разбрасывал по всему коридору так, что пройти невозможно, а в ванной устраивал настоящий потоп. Мне даже казалось, что он специально переехал к нам, чтобы его обслуживали в четыре руки.
Я, привыкшая по квартире ходить в одном белье, а по утрам долго-долго пить кофе, положив ноги на соседний стул, вынуждена была отказаться от любимых привычек. В тот момент, когда я уже собралась устроить бунт на корабле, в Прагу нежданно-негаданно нагрянул Артем, мой мутный тип под номером два.
Естественно, предупредить о своем приезде заранее Артем не удосужился. Зачем? Это было тем более нагло, что поселиться он планировал у меня, даже не поинтересовавшись моим согласием или, например, согласием моего бойфренда, который вполне мог бы у меня иметься.
Короче говоря, наша «шведская семья» разрасталась. С Артемом мы сразу договорились сексом не заниматься. Когда-то он этого не захотел, так и не надо теперь пробовать. Но у меня в комнате только одна кровать, хотя и большая. А спать в одной кровати с мужчиной, который тебе когда-то очень нравился, и не заниматься сексом… В общем, сдержать слово не вышло. Удивительно, но все получилось хорошо. Мы таскались по барам, вели многочасовые споры и ночами напролет занимались сексом.
Забавно, но Танюшке Артем не понравился. Она сказала, что это даже не «творческая личность», это вообще непонятно что.
— Зато он, по крайней мере, посуду за собой моет и ботинки у него всего лишь сорок второго размера! — парировала я.
Зато у Pay с Артемом сложились трепетные отношения. Плохо зная английский, они каким-то неведомым образом прекрасно понимали друг друга и даже ходили вместе пить пиво.
Десять майских дней отпуска Артема подходили к концу. Мне стало немного грустно… Уже почти привыкла. Прямо «муж» после двадцати лет брака. Тихо, спокойно, все друг про друга знаешь и, конечно же, регулярный секс. Семейную жизнь я себе представляю именно так.
В ночь перед отъездом мы не спали. Утомленные собственными страстями и поняв, что на новый подход сил уже нет, просто лежали в темноте и разговаривали.
