Семен Брилиант - Рафаэль Санти. Его жизнь и художественная деятельность
В целом ряде прекрасных фресок в Ватикане изобразил Рафаэль исторические события и торжество церкви.
Знаменитые Лоджии Рафаэля украшают коридор или зал, ведущий в комнаты папы. Эти Лоджии составляют 13 арок со сводами в виде куполов. Здесь Рафаэль изобразил библейские сцены в длинном ряде фресок.
Фрески эти получили общее название «Библии Рафаэля».
Вслед за назначением на должность руководителя строительством собора Рафаэль получил от Льва X новое бреве. Для постройки храма требовалась, конечно, огромная масса материала, который доставлялся отовсюду. Развалины и катакомбы Рима содержали в себе достаточно материала, но он добывался без системы, а главное, в ущерб памяти великого города, без внимания к его святой, античной старине. Папа поручал Рафаэлю наблюдение за этими работами и за сохранением памятников, надписей и т. п.
Ничего приятнее этого не могло быть для Рафаэля, которого глубоко возмущало постепенное уничтожение древнего Рима. Он энергично взялся за работу, посещая ежедневно катакомбы, не страшась ни труда, ни опасности для здоровья. Обширный доклад его папе по этому поводу в виде письма показывает, как серьезно относился он к порученному ему делу. Раскопки и постройка собора стали его любимыми занятиями.
В письме к дяде художник-строитель писал: «Какой город на свете достойнее Рима? Какое предприятие может быть величественнее этого собора, который должен быть единственным в мире храмом?» «Теперь он занят великим делом, которое будет изумлять будущий мир», – пишет о нем все тот же папский секретарь и объясняет, что речь идет уже не о здании или картине, но что Рафаэль задумал восстановить древний Рим в его исконной форме, величии и порядке. Уничтожив несколько холмов, образовавшихся из щебня, раскопав фундаменты зданий и восстановив многое пред изумленными очами Льва X, он заставляет народ верить, что Господь послал его для спасения древнего Рима. При этом опять похвалы скромности Рафаэля, который не только не заносчив, но охотно обсуждает со всяким свои планы и принимает возражения, готовый всегда чему-нибудь поучиться у другого.
Мечта о возрождении древнего Рима выражалась горячо и в поэзии, и в многочисленных сонетах восторженных людей. Папский секретарь не только в переписке говорил о Рафаэле, но свое удивление им выразил в экспромте, который передавался по всему Риму:
Столько героев долгое время созидали Рим
И сколько врагов разрушали его в течение многих веков!
Теперь Рафаэль ищет Рим в Риме и находит его;
Искать – было задачей великого человека, но найти мог только Бог.
Понимая вполне значение Льва X в своем собственном развитии, успехах и счастье, благородный Рафаэль сумел достойно увековечить этого папу, написав его портрет так, что превзошел самого себя. С редким искусством передал он даже мельчайшие черты его характера.
Возле папы двое из его любимых родственников. Сам он держит в руке увеличительное стекло, как бы желая внимательно рассмотреть новый рисунок.
О сходстве портрета и поразительной живости всего изображенного говорит то, что, по рассказам, канцлер Льва X Балтазар Турини, обманутый иллюзией, опустился перед портретом на колени, подавая папе перо и чернила для подписи одной буллы.
Глава IX. Смерть Рафаэля
Болезнь. – Завещание. – Письмо современника. – Скорбь народа. – «Преображение». – Гробница Рафаэля. – Вскрытие ее. – Гете о Рафаэле. – 400-летний юбилей. – Забвение Рафаэля и возвращение к нему. – Барельеф Торвальдсена. – Рафаэль в Эрмитаже. – «Мадонна Конестабиле». – Покупка ее и новый закон. – Три гения. – Слова Гете.
В 1520 году, среди новых замыслов и неоконченных работ, в расцвете сил, всего 37 лет от роду, в самый день своего рождения Рафаэль умер. Перенесясь мысленно в Рим Рафаэля, мы легко представим себе скорбь и отчаяние народа, папы и всех поклонников художника при вести о его болезни… Никто не успел привыкнуть даже к мысли об опасности – так недолго был он болен и умер почти внезапно от сильной лихорадки.
Схватил ли он простуду в катакомбах Рима при раскопках или иначе – неизвестно. Рассказывают между прочим, что, призванный вдруг к папе, Рафаэль поспешил в Ватикан и был очень разгорячен ходьбой. Проведя два часа в холодной зале Ватикана в ожидании и в горячей беседе со Львом X о храме Св. Петра, он, вернувшись домой, почувствовал озноб – и скоро его не стало. Благородный характер гениального художника успел проявиться и в последние минуты его жизни. Перед принятием Святого Причастия Рафаэль написал завещание, в котором не забыл ни родных, ни друзей.
Прежде всего он обеспечил, конечно, свою любимую и верную подругу; позаботился о тех из своих учеников, которым заменял отца. Дом подарил кардиналу Биббиене, а имущество оставил родным.
Во время его болезни папа посылал по несколько раз в день узнавать о положении своего любимца.
Современник Рафаэля, венецианец, случайно гостивший тогда в Риме, оставил миру эти подробности в письме к своему другу. Он свидетельствует также о том, каким благоговейным почитанием окружил народ имя Рафаэля.
За несколько дней до его смерти дрогнули стены папского дворца, угрожая падением, так что папа должен был временно переселиться в покои монсеньора Чибо. Разрушение грозило как раз тем комнатам, которые были расписаны Рафаэлем, и народ приписал это чудесному предсказанию неба о близкой смерти божественного гения. Венецианец кончает письмо свое тем, что велит приятелю предупредить знаменитого тогда в Венеции портретиста Катену: «Пусть приготовится к смерти – она угрожает теперь даровитейшим художникам».
Тело Рафаэля было выставлено в зале его дома на катафалке, окруженном восковыми свечами. Несметные толпы горожан приходили поклониться его праху. Над головой покойного поместили неоконченную им картину «Преображение», как бы символ того, что и его гений должен остаться жить в мире, преображенный нетленною славой. Как ни велика была художественная слава Рафаэля, его не менее оплакивали как человека, особенно те, кто успел убедиться на опыте в его доброте, дружелюбии и щедрости. То и другое выразилось во множестве сонетов на его смерть, в том числе оплакал его и Ариосто. Еще при жизни своей Рафаэль избрал для себя гробницу в церкви делла Ротонда, где в древности был пантеон Агриппы. По его же последнему желанию над гробом устроена была небольшая ниша со сводом и в ней алтарь. Ученику своему, Лоренцетти, завещал художник изваять и поставить близ алтаря статую Мадонны. Народ назвал ее «Мадонной дель Сассо», вероятно, в память прозвания Рафаэля, Санти. Эта прекрасная статуя, хотя и не представляет ничего необыкновенного в смысле исполнения, окружена была, однако, обаянием имени покоящегося близ нее Рафаэля в такой степени, что народ считал ее чудотворной.
