Вячеслав Морозов - Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов)
Не забуду 1989 год, когда я получил по своим каналам информацию, что с целью запугивания командующего Каспийской военной флотилией готовится покушение на его сына, который вначале был курсантом Каспийского военного училища, а затем перевёлся в Ленинград. Они нашли его и там.
Я срочно доложил информацию Герману Алексеевичу.
— Быстро в машину, поехали!
Приезжаем к командующему, вошли вдвоём, доложили. Тот схватился за сердце:
— Мужики, это мой единственный сын! Какая от меня нужна помощь?..
Обмозговали все варианты, выбрали лучший, спланировали красивую и надежную операцию. Покушение на сына командующего не состоялось.
Что ещё мне представляется важным: ещё до начала кровавой свистопляски в Сумгаите и Баку у нас в Особом отделе существовал слаженный, сплочённый коллектив. Старшие товарищи помогали молодым, а не кичились своей опытностью, не стремились в угол загнать. Это ж здоровая атмосфера, способствующая профессиональному росту, подогревающая желание работать и совершенствовать мастерство. О себе скажу: школа, которую я прошёл с ним бок о бок именно в мирный период, очень многое мне дала! И в профессиональном, и в человеческом плане.
И вот когда грянул армяно-азербайджанский конфликт — ведь для всех это было так ново, непривычно, растеряться можно! То, что мы изучали в Высшей школе КГБ — это другое. Был сильный Советский Союз — влиятельное государство на международной арене, и вдруг он изнутри запылал. Начались такие страшные тектонические сдвиги в стране, что только в злой сказке можно сочинить!.. «Борьба с массовыми беспорядками». Да она в любой точке страны — разная, как и сами эти беспорядки. И каждый день, каждый час, в каждой отдельной ситуации — разная. И чётких инструкций — ты должен сделать то, а ты поступить вот так, а ты сказать следующее, а ты побежать туда-то и позвонить тому-то — их не существует. И нигде такое не преподают. В каждой конторе на любом этаже висит в рамке план эвакуации в случае пожара. Найдётся ль хоть один пожарник, который скажет: «Однажды я был свидетелем, когда эвакуация шла по утверждённому плану»?.. Нет же, конечно. Но непременно найдутся такие, которые оценят действия ответственного руководителя: бардака было мало, паника гасилась, наиболее ценное имущество было спасено.
И то, что в нужное время на нужном месте оказался именно Угрюмов со своей сплочённой, готовой к нестандартным ситуациям командой, — это Господний промысел. Я неспроста упомянул о команде: Угрюмов умел строить взаимоотношения внутри команды, с руководителями военными, гражданскими, партийными — любого уровня. И потому имел громадный авторитет.
Работать на прогнозном уровне — безусловно, это высшая одарённость. Всем ли она свойственна? Увы, нет. 1988 год. Уже грянули сумгаитские события. Я оказался по делам в Молдавии. Повстречался с коллегами, послушал людей на улицах (резануло ухо новомодное обращение друг к другу — «господа»), почитал местные газеты, посмотрел телевизионные выступления, отметил, как в парламенте различные группы выясняют отношения. В разговоре с офицерами подразделения разведки сказал:
— Ребята, если ничего не предпринять, вы скоро получите второй Карабах.
— Да Бог с тобой, не паникуй! Ты ж видишь, у нас всё спокойно. Да и молдавский народ не такой вспыльчивый и горячий, как в Закавказье. А то, что ты видел сборища у памятника Штефану Челмаре, плакатики на ограде Центрального парка — так молодой дури надо ж выход иметь. Да там и заводил-то — всего несколько человек…
— Попомните мои слова: если превентивных мер не примете, то завтра станете заложниками этих «нескольких человек». И все граждане республики с вами впридачу.
Так безмятежно чувствовали себя некоторые особисты не только в Молдавии. А потом-то, когда маховик раскрутился, стало «поздно пить боржом»…
По свидетельству одного из офицеров, однажды Герман Алексеевич даже сорвался и кричал на двух высоких чинов из МВД и КГБ, прибывших с проверкой на Каспийскую флотилию из Москвы:
— Вы что там, наших шифровок не читаете? Выходит, мои парни, рискуя жизнью, работают на «корзину»? Вы что, не информируете высшее руководство? Да вы понимаете, что развал страны уже начался?! Страну подпалили с юга, а мы вам этот прогноз давали еще год назад!!
У гнева тоже есть свои права, утверждал Уильям Шекспир. Генералы выдержали вулканический выброс эмоций капитана первого ранга, понимая, что это и есть тот самый предел, когда самообладание перестаёт быть добродетелью. Ему ответили, что Лубянка постоянно держит Горбачёва в курсе событий и сводки по ситуации в Азербайджане каждое утро кладутся ему на стол.
…Власть в Баку тем временем перешла к Народному фронту Азербайджана. Город был отдан на разграбление, на территории военного городка под охраной солдат внутренних войск и курсантов военно-морского училища укрывались от погромщиков сотни армянских и русских семей. Иностранных курсантов загодя отозвали домой представители их стран.
Что испытало неазербайджанское население в те дни, можно судить по некоторым письмам, опубликованным в различных патриотических изданиях. Вот, например, судьба бакинца Ю. В. Ерёмина:
«У меня убили отца. Топором разрубили голову. Из-за квартиры, которую прокуратура забрала себе. Вопрос о её возврате или компенсации поднять было невозможно. В прокуратуре сказали: лучше сиди и не дёргайся! Заставили подписать доверенность. В консульстве России консул Бойко ответил мне, что он «поднимать национальный вопрос» не станет, а писать куда-то и жаловаться бесполезно».
Еще одна живая картинка из Баку 90-го года. Беженка Н. И. Таржиманова:
«Там творилось что-то невообразимое! С 13 января начались погромы, и мой ребенок, вцепившись в меня, кричал: «Мама, нас сейчас убьют!» А после ввода войск директор школы, где я работала (это вам не на базаре!), азербайджанка, интеллигентная женщина, сказала: «Ничего, войска уйдут — и здесь на каждом дереве будет по русскому висеть!» Мы бежали, оставив квартиры, имущество, мебель… А я ведь родилась в Азербайджане, да не только я: там еще бабушка моя родилась!..»
На улицах вывешивали плакаты: «Русские, не уезжайте: нам нужны рабы и проститутки!», «Война Армении!», «Ни одного армянина в республике!» — и им подобные. Подполковник Внутренних войск МВД СССР В. Гондусов рассказывает об увиденном тогда:
«Жёлтый «уазик» катит по проспекту Ленина. У одного из перекрестков замечаем большую группу людей. Они стоят возле груды вещей. Одеяла, ковры, стулья, покорёженный от удара об асфальт холодильник, разбитый телефонный аппарат, детские игрушки, какая-то одежда… Этот домашний скарб вышвырнут из квартиры руками погромщиков. Вещи теперь лежат кучей вперемешку с грязным талым снегом, и смотреть на них жутко. На дереве, зацепившись за ветки, болтается пододеяльник.
