ДЖЕМС САВРАСОВ - МОИ АЛМАЗНЫЕ РАДОСТИ И ТРЕВОГИ
Погода стояла великолепная. Солнце почти круглосуточно крутилось над головой, лишь на короткое время скрываясь за невысокими горами. Вода в реке была умеренной, чистейшие галечные косы полностью открыты, лиственичный лес по берегам сменялся крупноглыбовым курумником и живописными скальными выходами кристаллических сланцев. Вода в реке прогрелась, можно было бы купаться, если бы не обилие гнуса, обычное в это время. Рыбалка в реке сказочная: таймени, налимы, сиги и множество крупного хариуса. Словом, северная природа являла себя во всей своей красе — для нас знакомой, для туристов необычной и привлекательной.
Первые два дня ушли на сборы, на подготовку к работе и к спуску по реке. До конечного пункта предстояло пройти около двухсот километров. В малую воду по Большой Куонапке много шиверов и перекатов, но особо опасных порогов нет. В большую же воду течение стремительное и в некоторых местах для байдарок опасное: на прижимах с крутыми изгибами реки и водоворотами.
Третьего августа флотилия из трех резиновых лодок и двух байдарок отчалила от места высадки и пошла вниз по реке. Тёплого времени в перспективе было много и ничто не предвещало каких- либо осложнений в наших планах. Но в середине дня погода начала портиться: пошёл мелкий дождик, к вечеру перешедший в мокрый снег. Резко похолодало. Не подготовленные к такой смене погоды, все в лодках промокли, пришлось раньше намеченного времени приставать на ночлег. Кое-как устроились лагерем, залегли в спальники, надеясь на улучшение погоды к завтрашнему утру. Но надежды наши не оправдались, с утра непогода совсем разыгралась. Мокрый снег шёл не переставая, к тому же временами донимал пронизывающий ветер. Но надо было идти вперёд, пришлось грузиться на лодки в мокроте. Конечно, о маршрутах в стороны и думать не смей: ходить по курумникам в такую погоду самоубийственно.
На третий и четвертый день спуска погода не улучшилась; мокрый снег сменился настоящим снегом, а температура воздуха опустилась ниже нуля. Снег полностью запорошил лес, покрыл землю и не таял как обычно даже на отмелях. Сухие деревья в лесу намокли, и разводить костры для приготовления обеда и ужина становилось все труднее. Да и сушняк приходилось добывать уже из-под снега.
Но если даже человеку в таких условиях существовать трудно, то каково всякой мелкой птахе, не улетевшей на юг по причине еще не подошедшего для этого времени. Стрижи и прочие перелётные птички должны были голодать, поскольку корма не стало: насекомые исчезли, а разные там червячки были засыпаны снегом. Жалко было видеть их беспомощность. Когда около костров снег подтаивал, они слетались к костру, не боясь даже огня и людей, чтобы что-то найти в открывшейся земле. Мелкие чайки во множестве с криками носились над рекой, тоже, по-видимому, лишенные возможности при такой непогоде добывать обычный свой корм. Время их отлёта на юг тоже еще не наступило, а родина их уже выталкивала из своей среды.
Вдобавок к воде сверху стала подниматься вода и в реке. Косы и отмели затапливались водой, приставать приходилось к заснеженным обрывистым берегам, заросшим кустарником, что тоже создавало неудобства. А снег шёл и шёл, иногда вкупе со злющим ветром. Полярный циклон свирепствовал вовсю!
Нам, в общем-то привыкшим к суровому климату севера, в такую погоду и то было не по себе. А каково было немцам с их легким туристским снаряжением, пригодным разве что для средней полосы России. У нас имелась шестиместная палатка с печкой, хоть небольшой, но создававшей какое-то тепло внутри. У них всего лишь туристические микропалатки — холодные сами по себе, а в длительный дождь еще и перенасыщенные влагой. У нас ватные спальники, у них какое-то жиденькое подобие таковых, согреться в которых при минусовой температуре было практически невозможно. Поэтому ночами они толпились около нашей печки в шестиместной палатке и с большой неохотой шли спать в свои одноместки.
Так продолжалось восемь дней. Погода бушевала. Выпавший снег и не думал таять. Как выяснилось позднее, пришедший с Ледовитого океана циклон охватил всю Западную Якутию, снег выпадал даже в тысяче километров южнее — в Мирном и Нюрбе. И к тому же густой снег, ломавший даже ветки деревьев. С великими неудобствами, постоянно мокрые, в обледенелой одежде мы продолжали двигаться вперёд, стремясь хотя бы дойти до границы Анабарского щита, расположенной близ устья реки Хапчан — правого притока Большой Куонапки. Туда должен был прийти за нами вертолёт.
Но когда мы вышли к Хапчану, оказалось, что вертолет здесь сесть не может: вся приустьевая часть с косами и мелкокустарниковым паберегом была затоплена водой. Даже лодкам причалить было негде, чтобы стать лагерем. Пришлось искать более уютное место на левом берегу Куонапки. Но здесь тоже не просматривалось площадки для приземления вертолета. Крутой залесённый и заснеженный склон горы, к тому же покрытый крупноглыбовым курумником, едва дал возможность приткнуться на ночлег. Палатки пришлось ставить в немыслимых условиях: на огромных обледенелых камнях, с креплением вязок к деревьям, к рюкзакам и Бог знает ещё к чему. В палатках трудно было разложить спальники, настолько неровной была местность. Кое-как мы все же разместились, а туристы всю ночь протоптались у печки, их палатки негде было даже приткнуть.
Отряд оказался в ловушке: ни на правом, ни на левом берегу реки сесть вертолету нельзя. Идти вниз и искать там подходящую площадку тоже рискованно: впереди прижимистый участок реки с опасными порогами, через которые спускать туристов на байдарках рискованно. Да и не было уверенности, что где-то ниже порогов найдется подходящая площадка для вертолета, настолько высокой была вода в реке. Кроме того, с пилотами в Оленьке была договоренность, что забирать нас они будут именно с устья Хапчана.
Утром следующего дня решено было подняться на километр- полтора выше по течению реки, где накануне был замечен незатопленный участок нижней террасы. Плыть по воде на веслах против бурного течения было, конечно, невозможно, пришлось тянуть лодки вдоль берега на бечеве. Что тоже оказалось нелегко, поскольку вода в реке подступила к обледенелому курумнику на берегу, и передвигаться «бурлакам» приходилось не без риска искупаться или сломать себе шею. Почти целый день ушёл на подъем лодок к сравнительно ровному участку берега, где мог сесть вертолет.
Лишь на десятый день непогоды небо слегка очистилось от туч, и за нами мог прилететь вертолет. Это было 13 августа. Сверху было видно, что в тайге на всем протяжении — от Куонапки до Оленька — лежал снег. Таким вот образом немецкие туристы познакомились с капризами природы Якутии. Да и мы, бывалые полевики, в такую погодную передрягу попали впервые.
