Анри Труайя - Распутин
Во дворце — возмущение и паника. Нервы императрицы едва выдерживают ужас возможной потери духовного пастыря и радость от мысли, что он избежал смерти от руки этой бесноватой. 30 июня царь написал Николаю Маклакову, министру внутренних дел: «Я узнал вчера, что в городке Покровское Тобольской губернии было совершено покушение на старца Григория Ефимовича Распутина, которого мы очень чтим. Во время покушения женщина ранила его в живот. Я опасаюсь, как бы это не был преднамеренный замысел, совершенный рукой порочного человека. Я требую установить постоянное наблюдение вокруг этого дела и предохранить Распутина от возможных попыток второго покушения».
Со всех концов страны в больницу поступают телеграммы с пожеланиями мученику скорейшего выздоровления и долгой жизни. Бывшая монахиня Акулина Лаптинская, одна из самых верных его учениц, срочно прибывает из Петербурга, чтобы дежурить у изголовья больного. Императрица отправляет в Тюмень знаменитого хирурга фон Бредена, провести повторную операцию. Врач сообщает всем и вся — старец будет жить. А в частной беседе рассказывает, что мужские достоинства Распутина не так уж сверхъественны, как утверждают некоторые! Ох уж это женское воображение, говорит он, способное совершать чудеса. Наши дамы преувеличивают все, до чего дотрагиваются, и превращают самый обычный мужской орган в атрибут, достойный жеребца-производителя. Эти откровения облетели весь город. Кто же прав? Женщины, которые с придыханием щебечут о его любовных геройствах, или врачи-практики, которым стали известны все тайны его физиологии? И все же, несмотря на разоблачения фон Бредена, легенда о половом превосходстве старца остается непоколебимой. Приободрившись, он посылает поклонницам фотографии, запечатлевшие его на больничной койке, и записки-каракули с загадочными фразами и полным презрением к орфографии.
В это время угроза войны с Запада усиливалась. Покушение на Распутина, как в зеркале, отразилось в еще более серьезном теракте: 15 июня 1914 года (по старому стилю) боснийский студент Принцип убивает эрц-герцога Франца-Фердинанда, наследника австро-венгерской короны, и его супругу. Двойное убийство вызывает невероятный гнев венского кабинета, направленный на Сербию. Сербия связана договором с Россией, и Россия, в свою очередь, связана в случае войны с Францией и Англией. Повод для взрыва в мировом масштабе? Узнав об этой новости, Распутин отказывается верить, что действие одного человека могло бы иметь катастрофические последствия для мира во всем мире.
6 июля Николай II принимает в Петербурге президента Французской республики Раймона Пуанкаре. Праздники, банкеты, военные смотры, взаимные награждения. Визит скрепляет дружбу двух великих держав и должен стать символом всеобщей безопасности. Но сразу же после отъезда высоких гостей, 10 июля 1914 года, Австро-Венгрия предъявляет Сербии ультиматум на неприемлемых условиях. Сербия немедленно обращается к России, чтобы последняя исполнила свое обещание поддержать ее в случае опасности. Со своей стороны, Германия поддерживает Венскую конвенцию. Напрасно дипломаты пытаются сгладить разногласия путем переговоров. Учитывая немецкую непримиримость, министр иностранных дел Сазонов советует Сербии принять условия ультиматума. 12 июля под нажимом России сербский кабинет подписывает большую часть выдвинутых ему условий. Австрия, рассчитывающая на полную капитуляцию, отклоняет скромные резервы Сербии и 15 июля объявляет ей войну. На следующий день, верный своим обязательствам, Николай II приказывает начать в принудительном порядке частичную мобилизацию. Испугавшись мысли о готовящемся кровопролитии, Распутин ищет способ отговорить царя от этой авантюры. Он телеграфирует из Тюмени: «Не беспокойся о войне. Придет время накрутят хвоста (Германии). Сейчас время еще не пришло. Несчастным (Сербии) воздастся». Он утверждает также, что с этой войной «придет конец России и императору». Николай II колеблется. Может быть, на самом деле лучше отложить? Но Сухомлинов[5] и генерал Янушкевич убеждают его, что необходима не только частичная мобилизация, но для готовности к любым случайностям, нужно объявить полную мобилизацию. После двухчасовых раздумий царь уступает. Согласившись, он говорит своим министрам: «Это будет самым тяжелым днем в моей жизни!». Приказ о всеобщей мобилизации был объявлен 18 июля 1914 года.
В Тюмени, в больнице Распутин в полном отчаянии царапает письмо императору. Безграмотно, неразборчиво, никаких знаков препинания: «Друг говорю еще ужасная буря над Россией, боль и горя огромные ночь не видна одно море слез скоро будет крови чего скажу нету слов неописуемая ошибка я знаю все хотят от тебя войны даже верные они не знают это гибель.
Страшна кара Господня если она отымет ум начало конца. Ты царь отец народа не позволь сумашедшим завлечь и потерять весь народ. Вот победят Германию а Россию Когда думает об этом нет муки во все века, вся в крови, горе безконечное. Григорий».
Распутин сердится, что ограничен только письмами, его сердце кричит от боли. Он проклинает свое глупейшее ранение, которое удерживает его вдали от столицы, в то время как царь может потерять страну, а может быть, и самодержавие. Если бы он находился в Санкт-Петербурге, Его Величество слушал бы его с большим вниманием, чем всех этих министров, генералов, которые рассуждают и пишут в ряд цифры на бумаге — столько солдат, столько ружей, столько пушек, столько лошадей, и не думают об огромном горе людей, которых, как скот, отправляют на бойню. Отрезанный расстоянием, он шлет телеграмму за телеграммой, как моряки бросали бутылки в море.
Николай II, желающий смягчить впечатление от общей мобилизации перед немецким кабинетом, телеграфирует кайзеру: «Для меня технически невозможно приостановить военные приготовления. Однако пока переговоры с Австрией не будут прерваны, мои войска воздержатся от наступления». На что Вильгельм II отвечает ультиматумом сроком на двенадцать часов: Россия приостанавливает всеобщую мобилизацию и мир будет спасен. Если нет — война неизбежна. Россия не подчинилась, и 19 июля Германия объявляет, в свою очередь, всеобщую мобилизацию. И вскоре кайзер отправляет новый ультиматум России, Франции тоже. В этот день прикованный к больничной койке Распутин направляет царю непонятную телеграмму: «Я верю, я надеюсь на мир, они готовят большое зло. Мы не виновны. Это очень жестоко не видеть нас. Окружение воспользовалось случаем тайком в сердце, сумеют ли нам помочь?».
Получив предостережение, Николай II чувствует, как в нем поднимается раздражение против старца, проповедующего мир, когда война стучит в дверь империи. Он рвет телеграмму на глазах у заплаканной царицы. Не соглашаясь с мнением министров, дипломатов и своего мужа, она убеждена, что Распутин не может ошибаться. Несмотря на свое немецкое происхождение, она страстно желает победы для России, своей новой родины по велению Господа, она боится, что сбудутся предсказания святого человека. 21 июля 1914 года (по старому стилю) Германия объявляет войну Франции. Следующей ночью Англия делает то же самое в отношении Германии. На следующий день Австро-Венгрия объявляет войну России. Огорченный этими событиями, преследуемый кровавыми видениями будущего, Распутин пишет внизу своей фотографии: «Что завтре? ты наш руководитель боже сколько в жизьни путей тернистых».
