Галина Маркова - Взлет (О Герое Советского Союза М М Расковой)
Как хотелось Марине сесть, бросить берет на стол, расстегнуть воротничок гимнастерки и, оставив командирский тон, поговорить просто, по-женски с девушками. Но она понимала, что пока этого нельзя делать: сейчас прежде всего нужно воспитывать в них дисциплинированность и собранность, если она хочет добиться успеха в поставленной цели. Может быть, позже, когда они поймут, что такое воинская служба, что такое командир...
Поэтому она по-прежнему официальным тоном продолжала:
- С завтрашнего дня включить в расписание занятия строевой подготовкой, по два часа ежедневно.
Согласно приказу командующего Военно-Воздушными Силами будут сформированы три женских авиационных полка: 586-й истребительный на самолетах Як-1, 587-й бомбардировочный - на самолетах Су-2 и 588-й ночной бомбардировочный авиаполк на самолетах У-2. Распределение по полкам состоится после проверочных полетов, - сказала Марина и увидела, как летчицы, сидевшие отдельной группой, многозначительно переглянулись.
- Пожалуйста, не думайте, что все пойдут в истребители, - сказала она с улыбкой. - Это будет решать комиссия после проверки техники пилотирования. Важны все элементы: и пилотирование, и стрельба, и хождение строем, и полеты в сложных метеоусловиях. Для каждого полка - свои требования, и будут учтены качества летчика, которые подходят именно для того или иного самолета.
- Хочу добавить, - сказала Раскова, - что руководство группой возложено на командование и штаб 587-го авиаполка, где я буду командиром. Согласно приказу к 1 декабря полки должны быть подготовлены. Но сроки могут быть увеличены.
- Как увеличены? Не может быть! - послышались недоуменные возгласы.
Марине понятно страстное желание девушек скорее попасть на фронт. Обстановка там тревожная. Из сводок Совинформбюро, ежедневно передаваемых по радио, видно, как километр за километром фашисты подбираются к Москве. Отдельные фашистские танки уже прорывались к Ленинградскому шоссе, и был горьким и напряженно-ожидающим вопрос: когда же настанет момент, когда мы отбросим врага назад?
Нет, через месяц, самое большее через два они должны встать в строй бойцов, защищающих Родину! Надежда на это горела в их глазах, звучала в их вопросах.
Вскоре Раскова полетела в Саратов. Она побывала в обкоме ВЛКСМ, рассказала о формируемых полках и попросила подобрать группу девушек-добровольцев из аэроклуба. Комплектуемым полкам не хватало техников, работников штабов, штурманов.
В обкоме даже обрадовались. У них очень много просьб от девушек отправить их на фронт. Скоро кандидаты прибудут в ее распоряжение.
Настало утро 7 ноября 1941 года. За дверью послышались шаги, и громкий голос дежурного скомандовал:
- Подъем! Подъем!
За окном была густая темнота. Марина задернула тяжелую темную штору и зажгла свет. Кровать капитана Казариновой была уже убрана, ушла, наверно, проверять подъем по группам.
Сегодня вдвойне торжественный день - 24-я годовщина Великого Октября и прием присяги. Сегодня все станут настоящими бойцами Красной Армии.
Марина надела с вечера поглаженную с белоснежным воротничком форму и каким-то легким и быстрым, только ей свойственным движением затянула ремень.
- Что-то ты копаешься, - сказала она Кате Мигуновой, сидевшей на кровати в накинутой на плечи меховой безрукавке и пришивавшей подворотничок к гимнастерке.
Они с Катей дружили, и в "домашние" минуты между ними не было деления на командира и подчиненного. Милица Казаринова не одобряла таких отношений. Она никогда бы не позволила себе обратиться к Расковой просто по имени Марина Михайловна. Для нее она была командир, "товарищ майор", и этот порядок она никогда не нарушала, даже когда они были одни.
За дверью послышалась команда капитана Казариновой к утреннему построению, и Марина сказала:
- Ну, пошли на смотр своим войскам.
...Ровными шеренгами, по четыре в ряд, выстроилась авиагруппа в просторном зале фойе Дома Красной Армии. Раскова окинула взглядом своих подопечных. Девушки заметно изменились. Стали более дисциплинированными, подтянутыми. Все успешно сдали зачеты по уставам Красной Армии. Радовал Марину и их внешний вид: ладно подогнанная форма, короткая стрижка, хорошая осанка - сказались ежедневные занятия строевой подготовкой. Каждая из девушек подходила к накрытому алым бархатом столу и, взяв текст присяги, клялась:
- Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик...
Марина стояла рядом, лицом к строю, видела, как вздрагивали руки, держащие лист с текстом присяги, как высоко звенели взволнованные голоса, как бледнели лица, и верила: эти люди не отступят в бою, не изменят, не свернут с боевого курса, выполнят до конца свой долг.
Около двух часов продолжалась торжественная церемония, и все это время царили в авиагруппе радостная напряженность и взволнованность. Огромное волнение испытывала и Марина. После церемонии она сказала:
- Сегодня вы приняли воинскую присягу Родине и своему народу. Я знаю, что вы будете верны этой присяге, будете достойны той любви и того доверия, той надежды, что возлагает на вас Родина.
- Клянемся! - прозвучало в ответ.
Зима встала ранняя, холодная и снежная. Утренний морозный туман долго держался над расчищенными летными полями. И это затрудняло тренировки. Когда аэродром был занят с утра другими частями или курсантами авиашколы, девушки летали во вторую половину дня. Полеты перемежались с теоретическими занятиями. Морозная зима не лучшее время для знакомства с авиацией, летали в открытых кабинах У-2 или Р-5, многие впервые в жизни, и Марина не раз говорила, подбадривая пошатывающегося от слабости замерзшего штурмана:
- Ничего, все пройдет. Москва тоже не сразу строилась, а тут самолет и высота... Но, может, у тебя уже нет желания летать?
- Нет, нет! - торопливо отвечала девушка, смахивая намерзшие льдинки с ресниц и лица. - Буду летать.
И Раскова говорила: такие будут летать.
Удовлетворение и даже тайную гордость приносили ей проверочные полеты летчиков. Такие летчицы, как Рая Беляева, Женя Прохорова, Лера Хомякова, могли поспорить в технике пилотирования с инструкторами училища. Подполковник Петрович, всегда сдержанный и не склонный к громким похвалам, после полета с Лерой Хомяковой сказал Марине:
- Ну, эта будет хорошим истребителем!
Валерия зарумянилась от радости, а Марина сказала:
- Не очень захваливайте, а то они все, как один, в истребители кинутся.
- Иногда можно, - сказал Петрович, посасывая пустой обгорелый мундштук, - для примера другим особенно.
Через несколько дней, когда проверка летчиков закончилась, в штабе приступили к предварительному распределению по полкам. Это оказалось, конечно, нелегким делом, в истребительный полк зачисляли только тех, кто имел опыт высшего пилотажа и показал отличную технику пилотирования. Но и в другие полки нужны были хорошие летчики. Пришлось поломать голову, подбирая командиров эскадрилий, их заместителей, командиров звеньев. Раскова с командирами штаба и комиссарами до поздней ночи сидели в штабе, решая эти вопросы. Труднее всего было найти кандидатов на должности командиров полков. Правда, полк дневных бомбардировщиков уже имел командира - Раскову, а в истребительный и ночных бомбардировщиков нужно было подыскать кого-то. Может быть, обратиться за помощью к командованию?
