Петр Панчевский - Огненные дороги
Бойцы бригады Мартинеса Арагона, вместо того чтобы сразу атаковать, выражая свой восторг, начали бросать в воздух головные уборы с криками: "Да здравствует республика - смерть фашизму!", "Да здравствует Россия!".
В результате атака республиканцев запоздала. Это дало возможность фашистам опомниться, подтянуть резервы в уцелевшую часть здания и перегруппировать силы.
Бойцы бригады Мартинеса Арагона бросились в атаку с опозданием на полчаса. Завязался ожесточенный бой, который продолжался до вечера.
После взрыва соседние бригады открыли ураганный огонь из всех видов оружия по позициям противника, но в атаку не пошли. Не получив поддержки соседей, бойцы Арагона оставили здание больницы и возвратились на исходные позиции.
Таким образом, успешно проведенный взрыв укрепленного здания, уничтоживший большую часть живой силы противника вместе с оружием, и паника, "возникшая в рядах фашистов, не были использованы республиканцами.
Так, важнейший опорный пункт в Университетском городке остался в руках фашистов. Но, несмотря на неудачу первой попытки, республиканцы разработали новый план подземной минновзрывной войны в Университетском городке, а потом в Карабанчель-Бахо и на других участках Мадридского фронта.
Противник предпринял ответные меры. Следует отметить, что у республиканцев не было никаких устройств или приборов для обнаружения подземных работ. Сведения об установке взрывных зарядов фашистами республиканцы получали от перебежчиков из лагеря противника. Эти сведения не отличались точностью, но, несмотря на это, республиканцы все же ухитрялись срывать усилия мятежников раньше, чем они достигали цели.
В январе - мае 1937 года, когда республиканские саперы вели минную и контрминную войну в Мадриде и его пригородах, испанские фашисты и итало-германские интервенты предприняли еще две большие наступательные операции.
После того как было приостановлено январское наступление противника, части корпуса, командиром которого был полковник Прадо, должны были укрепиться на занимаемых рубежах. По приказу начальника штаба фронта полковника Рохо я отправился проверять работу но укреплению позиций и для оказания помощи в этом деле командованию корпуса. Предстояло быстро возвести оборону - траншеи и другие фортификационные сооружения, - поскольку командование фронта намеревалось вывести в резерв несколько ударных соединений (11-ю и 12-ю интернациональные бригады и дивизию под командованием видного испанского коммуниста Листера), которые во время франкистского наступления действовали в полосе обороны корпуса.
В штабе корпуса, разместившемся в виллах курортного пригорода Эль-Пардо, в пяти километрах северо-западнее Мадрида, меня любезно встретил полковник Прадо, высокий, стройный пятидесятилетний офицер с седеющей шевелюрой. Он пригласил меня сесть с ним у горящего камина в глубине большого зала, стены которого были увешаны оленьими рогами и кабаньими головами. Я доложил о цели своего визита, выразив желание ознакомиться с состоянием оборонительных сооружений на месте. Полковник приказал принести кофе и начал длинно и нудно объяснять, что во вверенных ему частях никаких работ по инженерному укреплению позиций не проводится.
- Они не нужны! - заявил он и объяснил это тем, что испанцы - храбрые солдаты и в крайнем случае предпочтут укрыться за стеной или за деревом, но не унизятся до того, чтобы рыть землю и закапываться в нее. Между прочим он высказал недовольство тем, что командование фронта не разрешило ему провести операцию с целью вернуть ранее занимаемые позиции, и попросил меня помочь ему получить такое разрешение.
- Пожалуйста, посмотрите, какие сильные и удобные позиции для стрельбы, - сказал Прадо. - Там - каменные стены и много деревьев, а на открытых участках можно выкопать траншеи, если штаб фронта пришлет нам инженерные части, потому что мои солдаты не будут заниматься рытьем окопов.
Я попросил разрешения осмотреть с кем-нибудь позиции. Полковник Прадо заявил, что сам пойдет со мной. Темнело, когда мы в сопровождении небольшой охраны приблизились к переднему краю. Полковник шел не пригибаясь, как рыцарь, не залезая в траншеи и ходы сообщения, сделанные солдатами. Я увидел неровную линию мелких окопчиков, брустверы которых не были выровнены и замаскированы. Выбравшись из ячеек и завернувшись в свои треугольные одеяла, бойцы сидели на земле группами по два-три человека. Одни ужинали, другие, кончив ужинать, курили, а третьи вытирали котелки сухой травой. Примерно в ста метрах от переднего края из небольшой ямы, прикрытой сверху фанерой, вылез командир роты, лейтенант, и доложил полковнику:
- Все в порядке. Противник и мы огня не ведем. Бойцы ужинают.
Полковник Прадо сказал лейтенанту, что я русский майор и интересуюсь окопами.
- Окопы очень плохие. Нет инструмента. В соседних домах нашли кирки и лопаты, но их всего лишь несколько штук, - объяснил лейтенант.
Около нас собралась группа в пятнадцать - двадцать человек. Вскоре подошел и командир батальона, майор, которому сообщили о нашем посещении.
Я обратил внимание полковника на то, что противник может открыть огонь по нашей группе, которая все увеличивалась. Бойцы узнали, что офицер с черной бородой - "камарадо русо", и каждый хотел на него посмотреть.
- Ничего, сейчас противник ужинает, но через двадцать пять минут начнет стрелять, - сказал майор и предложил пойти к нему на командный пункт, расположенный на обратном скате, где были отрыты траншеи и блиндажи.
Мне объяснили, что во время обеда и ужина обе стороны не ведут огня. И все-таки я попросил майора приказать солдатам занять свои места, чтобы противник не воспользовался нашим приходом и не предпринял атаки. Командир роты показал мне окопы, где находились наблюдатели. Действительно, в десяти - пятнадцати метрах от передовой линии я увидел окопы, в которых стояли бойцы в полном боевом снаряжении с оружием в руках. Позиции наблюдателей соединялись с передним краем обороны глубокими узкими ходами сообщения. "Значит, - подумал я, - бойцы все-таки знают цену, траншей и ходов сообщения".
На командный пункт батальона полковник Прадо не пошел, сославшись на срочные дела. Командир батальона оказался офицером запаса, учителем по профессии, коммунистом. Он не разделял взглядов полковника по поводу того, что укрепления не нужны.
- Нужны, очень нужны, но нам нечем их возводить. У бойцов нет шанцевого инструмента. Буквально вчера, отражая атаку, наши бойцы рыли землю руками и ставили перед собой камни, чтобы спастись от пулеметного огня. Многие из наших бойцов не служили в армии и теперь в ходе боев, учатся стрелять и окапываться.
