Борис Маркус - Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г
Теперь, проходя мимо Дома литераторов, всякий раз вспоминаю двух Маяковских — того на выставке и другого — в гробу. И красивую шевелюру его вспоминаю, и огромные ботинки тоже.
Рядом находились роскошные особняки. В основном, все они заняты теперь разными посольствами. Одно из них, где было посольство Афганистана, запомнилось шикарной встречей короля, или падишаха, как его называли в Афганистане. Кажется, это было посольство первой страны, признавшей нас, и первый король, приехавший с официальным визитом к нам в Москву.
Не знаю, как проходила сама встреча, но то, как украшен был особняк посольства, отлично помню. Для двадцатых годов это было очень необычно. По контурам все здание было иллюминировано лампочками. Примерно так только на праздниках бывало. 1-го Мая или 7-го ноября. А чтобы в обычные дни — такого еще не было. И поэтому произвело огромное впечатление. На темном вечернем небе вырисовывались четкие контуры здания. Между окнами укреплены группы из знамен трех цветов. Черного, красного и зеленого. Это цвета афганского знамени. Дом и ближайшее к нему окружение были оцеплены милицией и войсками. Народ толпился, чтобы взглянуть на Амануллу-хана, первого короля на советской земле. Нам, мальчишкам, конечно, удалось пробраться вперед, но за оцепление даже шагу ступить было невозможно. Затая дыхание, наблюдали мы, как к посольству подъехал кортеж автомобилей, как кто-то выходил из них, как кого-то сопровождали в дом. Но увидеть всего было невозможно. Мешали автомобили, мешали милиционеры. Только краешком глаза увидел кого-то, кто показался мне королем. Но рядом заспорили. Говорили, что это вовсе не шах Аманулла, а какой-то его генерал. Вроде бы, военный министр. Не знаю. Возможно. И скорее всего, именно так. Очень уж пышный был генерал. Спустя какое-то время мы узнали, что Амануллу-хана сверг его дядя Надир-хан, что в Афганистане идет страшная междоусобица, резня, инспирируемая, как утверждали газеты, английским империализмом. Это случилось в 1929 году.
Очень красивым мне казался один дом на углу Скарятинского переулка. У него была масса украшений, карниз был весь какой-то волнистый, окна огромные с красиво прорисованными рамами. А во дворе раньше была, очевидно, конюшня, так как над ее широкими дверями из круглой ниши выглядывала голова лошади. Здесь тоже было какое-то иностранное консульство. Кажется, великобританское. Но называли этот дом по-прежнему «Домом Миндовского». Очевидно, по старому владельцу. Тогда же услышал я и фамилию архитектора, который строил такие вычурные, как мне тогда казалось, очень красивые дома. Это был Кекушев. Мне говорили, что я зря интересуюсь им, что архитектура его домов нездоровая, что она какая-то чуть ли не империалистическая, отнюдь не классическая, а, значит, неправильная. Что ее даже в архитектурных ВУЗах не изучают. Позднее я убедился в этом, когда учился в институте. Но, что поделаешь, мне все-таки эти дома нравились. Что бы о них ни говорили. И я рад, что отношение нашей архитектурной критики к этому направлению, называемому «модерном», в корне изменилось. Теперь почти все полюбили этот стиль, о нем много пишут, ему даже подражают. А мне он всегда нравился.
В более крупных зданиях, типа городских усадеб, помещались значительные учреждения и институты. Ну и, конечно, во многих домах, особенно в доходных, селились просто москвичи, в основном интеллигенция. Из-за множества посольств и консульств мы называли свою Поварскую дипломатической улицей. Может быть, как раз в силу этого по улице не пропускали шумных трамвайных маршрутов, движение было здесь умеренным.
Короче, тихая была улица. Зеленая и очень привлекательная. Представляете, как приятно пройти под кронами лип, рядом с красивыми домами, вдоль узорчатых решеток оград. И мимо стоявших церквей тоже было интересно ходить. Все-таки очень уж необычными они были. Разных времен, разных стилей, но с одинаковой какой-то особой тишиной вокруг. Около них никто не шумел. Старушки, проходя мимо, или еще издали, лишь увидя их, крестились истово, кланялись.
На нашей Поварской, кроме церкви Бориса и Глеба, расположенного посередке между Скатертным и Ржевским переулками, был и другие — церковь Ржевской Божьей матери, церковь Симеона Столпника. Из них до нашего времени дожила только одна — церковь Симеона. Две первых были уничтожены в тридцатые годы, на месте церкви Бориса и Глеба соорудили гигантскую призму Училища имени Гнесиных, а на месте церкви Ржевской Богоматери построили высокое и очень немасштабное здание Верховного суда СССР, очень чужое для окружения.
Еще более усугубилось положение, когда во дворе Верховного суда возвели, несмотря на многочисленные протесты, высотное здание, называемое «Дворцом правосудия». Представляете, «Дворец правосудия» построен с нарушением Законов. Кому прикажете на него жаловаться? В какой суд можно подать иск на Верховный суд Российской Федерации?
Училище имени Гнесиных, Верховный суд СССР. Вроде бы очень нужные, добротные современные дома. Вполне, наверное, отвечающие своему времени. Будь они где-нибудь среди районов нового строительства, они, возможно, и не вызывали бы протеста, подобного тому, который возникает здесь на Поварской.
Первое своими безликими упрощенными формами лишенного пластики скучного параллелепипеда, второе, что выходит на улицу, своим безмерно преувеличенным ордером «под классику», ну а третье, что втиснули в маленький двор, и своим объемом, и своей высотой, и своим переуплотнением квартала, и созданием невыносимой жизни для жителей его.
Тут же неподалеку на углу Малого Ржевского переулка стоит красивый дом со своеобразной башней, отмечающей этот угол. Наверное по прежнему владельцу его называют «домом Охотникова». Он удачно сочетается со всей застройкой Поварской улицы.
В конце Поварской, около Арбатской площади стоит и доныне церквушка Симеона Столпника, памятник архитектуры XVII века. Она каким-то чудом уцелела и выглядит изумительной жемчужинкой среди нового для нее и чуждого ей окружения. А оно для нее оказалось опасным. Рядом с огромными высотками Нового Арбата она кажется совсем малюсенькой, потерявшей значение доминанты своего прихода, своего окружения. Маленькая, но очень изящная церковь. Хорошие пропорции, хорошие детали. С ней связано много легенд, но я на них останавливаться не буду. О них читайте в любом путеводителе по Москве.
