Валерий Ганичев - Ушаков
Турецкие султаны нутром чувствовали, что их лоскутная империя трещит и распадается. Ну да кто из правителей-деспотов соглашается с этим! Тогда-то и начинаются поиски внешнего врага.
В Константинополе решили воспользоваться любым предлогом, чтобы «наказать» русских. Особенно усердствовал в этом французский посол маркиз де Верженн, преуменьшая силу России, превознося помощь, которую окажет Франция Оттоманской Порте в случае начала войны. Мустафа III, турецкий султан, бросил русского посланника Алексея Обрезкова в Еди-Куле, в зловещий Семибашенный замок, откуда редко кто выходил на свободу. 14 октября 1768 года Турция объявила войну России, направив предварительно свои войска к ее границам.
Военные действия на южных границах развивались для России неудачно. Крымская орда, вырезая украинские поселки и деревни, двумя огненными языками опалила землю. Один язык попробовал слизнуть Бахмут, но его обрубили войска правителя Малороссии генерал-аншефа П. А. Румянцева. Второй же рейд на Харьков принес жесточайшие страдания жителям новой Сербии, Слободской Украины. Из-под одного Харькова было угнано 20 тысяч пленников. Их костьми был устлан обратный путь татарского калги-султана. Участвовавший в набеге французский барон Франсуа де Тотт, представлявший Версаль в Бахчисарае, без особого сочувствия к потерпевшим писал: «Головы русских детей выглядывали из мешка. Дочь с матерью бегут за лошадью татарина, привязанные к тулуке седла. Отец бежит возле сына на арканах... Впереди нас бегут угоняемые волы и овцы. Все в удивительном движении, и уже никто не собьется с пути под бдительным оком татарина, сразу же ставшего богачом». Татары отступили с награбленным добром и оставшимися живыми пленными. Рабовладельческий рынок Кафы (будущей Феодосии) наполнился человеческим товаром.
В районе Хотина у Днестра, куда направлялся верховный визирь Турции Халил-паша, у Перекопа, в Поазовье стали русские армии. На военном совете у Екатерины было решено: отрезать Крым от Турции, преградить путь османам на Украину и начать... морскую войну с Портой. Да, морскую. Правда, для этого надо было иметь флот на Черном и Средиземном морях. Турецкий флот был серьезной силой. На Средиземном море он имел многочисленные базы, 250 кораблей было в его составе к началу войны. Турция располагала прекрасным стратегическим плацдармом – Крымом. Ее флот полностью контролировал Черное море и Дунай, ему никто не мог противостоять, и он господствовал там безраздельно. Ясно было, что надо создавать противовес ему, попытаться утвердиться в районах бывших русских крепостей Азова и Таганрога, создать другие опорные пункты на Черном море. В стратегическом плане ведения войны четко обозначалась цель – овладеть Керчью и Таманью, «дабы зунд Черного моря через то получить в свои руки, и тогда нашим судам способно будет крейсировать до самого Царяградского канала и до устья Дуная. Если же грузинцы овладеют краем того же Черного моря, то нашим судам в случае противной погоды еще верное прибежище прибавится». Были отданы указания: приступить к возрождению верфей на Дону, высадиться как можно быстрее в районах, где недавно высились Азов и Таганрог, начать восстановление здесь морских портов.
Особый Военный совет при императрице (он состоял из братьев Паниных, Голицыных, Захара Чернышева, Григория Орлова и других вельмож) решил вести войну на многих направлениях сразу – Молдавия, Валахия, Крым, Кавказ, Балканы, Архипелаг. Решено было, как говорила Екатерина, «подпалить турецкую империю со всех четырех углов». Очаг войны запылал. Главнокомандующий русскими войсками на юго-западном направлении генерал Румянцев провел ряд искусных операций и теснил турок в Молдавии и Валахии. Он сформировал подвижные отряды, которые вступили в так называемые «барьерные земли», на юго-восточном театре войны. 6 марта 1769 года русские войска овладели территорией городов, срытых по условиям Прутского договора. Города Азов и Таганрог стали восстанавливаться.
Давно ждали избавления на Балканах от жестокого турецкого деспотизма. Там видели в России естественного покровителя их освободительных устремлений. «Серб, болгарин, боснийский „райя“, крестьянин-славянин из Македонии и Фракии питают большую национальную симпатию к русским», – писал Ф. Энгельс (т. 9, с. 9). Этой симпатией решила воспользоваться Россия, поощряя восстание христиан против турок. В итальянский город Ливорно под вымышленной фамилией графа Островова «для лечения минеральными водами» прибыл родственник фаворита Екатерины Григория – здоровяк Алексей Орлов и его брат Федор. Они-то и попытались создать новый фронт борьбы против турок, чтобы оттянуть их войска с Дуная.
Для удара по морским коммуникациям Порты, высадки десантов на острова, осады крепостей было решено отправить в Средиземное море эскадру военных кораблей с Балтики. Русские торговые суда и раньше проделывали этот нелегкий путь. Достаточно вспомнить посылку купеческого фрегата «Надежда благополучия» уже при Екатерине в 1764 году. Возможно, уже тогда нащупывались трассы для будущих походов. Однако посылка военной эскадры с Балтики была делом неслыханным, и в Турции, как и у ее главной советчицы Франции, это не было воспринято всерьез. «Ведь морями с Россией Порта не граничит». Англия же была не прочь пощекотать подбрюшье Турецкой империи да и досадить Франции. В случае же неуспеха ослаблялась Россия. Тоже неплохо. Поэтому английское правительство заявило: «Отказ в разрешении русским войти в Средиземное море будет рассматриваться как враждебный акт, направленный против Англии». Это обеспечивало в пути русским кораблям стоянки, а в портах – беспрепятственное снабжение. Начало неплохое, но следовало преодолеть дальние расстояния, обучить в походе недавно набранные команды, овладеть опытом морского боя, освоиться в нелегкой стратегической и тактической обстановке. Командующим первой эскадрой стал самый опытный на тот момент русский флотоводец вице-адмирал Григорий Андреевич Спиридов. Назначая его в архипелагскую экспедицию, Екатерина присвоила ему звание адмирала, наградила орденом Александра Невского. Он был объявлен первым флагманом флота.
26 июля 1769 года русская эскадра под адмиральским флагом Спиридова вышла из Кронштадта и двинулась на выход в направлении к Толбухинскому маяку.
«Был»
Тяжелый это был переход.
– Выход из Финского залива – шторм. Несколько кораблей отправляется в Ревель на ремонт.
– Южная Балтика. Встречный ветер. Триста больных. Пятьдесят покойников.
– На риф наскочил пинк «Лапоминг». Разломился. Императрица взывала к Спиридову: «Прошу Вас... соберите силы душевные и не допускайте до посрамления перед целым светом. Вся Европа на Вас и на Вашу экспедицию смотрит».
