Николай Молчанов - Генерал де Голль
Многие говорили, что лучше бы он его проиграл, ибо Муаран постарался испортить ему карьеру. Вот какую аттестацию он дал де Голлю: «Интеллигентный, образованный и серьезный офицер; показал блестящие способности и большие перспективы будущего роста. К несчастью, его бесспорные высокие качества снижаются его чрезмерной самоуверенностью, его нетерпимостью к мнениям других, его позой короля в изгнании…»
В результате де Голля назначили не в генеральный штаб, что, как правило, ожидало лучших выпускников, а лишь в штаб Рейнской оккупационной армии в Майнце. Во время прощальной церемонии по случаю очередного выпуска школы де Голль был мрачен, думая о мелочности и мстительности Муарана и других корифеев этого учебного заведения. Его товарищ Шовен сказал по поводу характеристики, — которую получил де Голль: «Вы воткнули им за два года столько бандерилий, чтобы заслужить этот Смертный приговор…» Де Голль с бешенством ответил: «Я поступил в эту дыру не только для того, чтобы быть майором!»
Итак, он снова в Германии, на этот раз не в роли пленного, а в качестве офицера оккупационной армии. Но, как и в самом начале войны, ему опять довелось испытать чувство унижения за Францию и за ее армию, хотя на этот раз в мирных условиях. Дело в том, что в январе 1923 года правительство Пуанкаре из-за задержки поставок репараций, которые должна была Германия Франции по Версальскому договору, ввело в Рурскую область пять французских дивизий вместе с двумя бельгийскими. Непосредственная цель этой сенсационной операции состояла в том, чтобы заставить Германию платить аккуратно. Но главное заключалось в том, что французский крупный капитал и его политические представители лелеяли заветную мечту взять под свой контроль шахты и заводы Рура, источник несметных доходов. В этой затее оказалось, однако, слишком много алчности и слишком мало политического реализма. Вчерашние союзники — США и Англия — поддержали не Францию, а Германию, ибо видели в ней главный оплот против большевизма. В конце концов Франция стала получать репа-Раций еще меньше, чем раньше, а свои войска обязалась Увести. Унизительный финал рурской авантюры вызвал У Де Голля самые горькие чувства. В связи с выводом Французских войск он провел в Германии всего три месяца. Во всяком случае, ему вновь представилась возможность непосредственно увидеть Германию, в которой нельзя было не заметить роста шовинизма и почти явной подготовки реванша. Германия всегда вызывала у де Голля раздумья, сомнения и опасения. Как раз в 1924 году выходит в свет первая книга де Голля, посвященная именно Германии: «Раздор в стане врага».
Идея этой книги зародилась давно, когда он еще был в плену и там, за стенами крепости Ингольштадт, делал выписки из немецких газет. Все последующие годы он обдумывал и по частям писал эту книгу, а главным образом решал, целесообразно ли вообще выступать с этой книгой перед общественностью. Ведь это было явным нарушением традиций французской армии. Офицер, да еще младший, не может выносить на суд гражданских людей военные проблемы, в которых ведь те все равно ничего не понимают. Так считалось всегда, и в этом, в свою очередь, отражался дух кастовой замкнутости кадрового офицерства. Но как можно иначе выйти из безвестности при том весьма скромном и тягостном для него положении, которое занимал де Голль? Как он может иначе оказать свое личное воздействие на ход событий? Особых надежд на продвижение по служебной лестнице де Голль не питал. Оставалась, таким образом, журналистика, на которую в армии смотрели очень косо.
Выступление в печати содержало в себе явный риск с точки зрения нормальной, хорошей карьеры. Но де Голля совершенно не привлекала и никак не могла удовлетворить обычная ординарная карьера. Все или ничего — вот его принцип в отношении места в жизни. Поэтому он и идет на сознательный риск.
Говорят, что с помощью журналистики можно достичь многого, если ее вовремя бросить. Но это относится к профессиональной работе в печати. Другое дело, если это дополнительное средство для продвижения какой-либо идеи в жизнь. Здесь журналистика действительно может помочь сделать многое, если это дело не бросать и терпеливо добиваться распространения своих идей. Именно так и будет с де Голлем. Его литературная деятельность станет неотъемлемой и очень важной частью его карьеры, хотя в течение многих лет она останется незамеченной. В самом деле, долгое время диалог де Голля с общественностью больше походил на монолог, а вернее на глас вопиющего в пустыне. Это в особенности относится к его первой книге, которая разошлась всего в тысяче экземпляров и не вызвала почти никаких откликов. Тем не менее это одна из самых любопытных его книг, особенно с точки зрения характеристики духовной эволюции де Голля.
В пяти главах книги «Раздор в стане врага» рассказывается о том, как недисциплинированность и самоуправство генерала фон Клюка, который командовал германскими войсками, подошедшими в августе 1914 года к Парижу, играли на руку французам, а затем и помогли их победе в сражении на Марне, как ожесточенная и успешная борьба адмирала Тирпица против канцлера Бетман-Гольвега за объявление неограниченной подводной войны толкнула Соединенные Штаты к вступлению в войну на стороне Антанты. В книге рассказывается также о неспособности Германии создать единое командование армий всех своих союзников, несмотря на реальную возможность этого дела, о кризисе германского правительства в 1917 году, вызванного интригами Людендорфа, стремившегося установить свою диктатуру и сумевшего отстранить от власти Бетман-Гольвега. Описывая деятельность военных руководителей Германии — Гинденбурга, Людендорфа и Тирпица, которые навязывали правительству свои решения в самые критические моменты войны, де Голль показывает, что именно в этом — важнейшая причина поражения Германии.
Однако книга «Раздор в стане врага» — не просто исторический труд. Тем более что в этом качестве она не выдерживает критики. Автор не касается важнейших процессов в общественном сознании немецкого народа, причин назревания революционного взрыва, порожденного отнюдь не верхушечной борьбой за власть между военными и гражданскими, а самой войной, обострившей социальные противоречия. Его почти не интересует и такой фактор поражения Германии, как огромное превосходство над ней стран Антанты в материальных и людских ресурсах. Поэтому в смысле выяснения истории поражения Германии книга имеет ограниченное значение. Ее смысл в другом: исторические события в Германии были для Де Голля лишь поводом для выдвижения некоторых идей И принципов, весьма крамольных с точки зрения руководящей французской военной верхушки. Если ее представители всегда восхищались организацией и деятельностью германского генерального штаба, то де Голль совершенно развенчивает его, показывая пагубные последствия его действий для национальных интересов Гер-Мании. Важнейшая мысль книги состоит в том, что военные власти даже во время войны, и, пожалуй, особенно во время войны, должны подчиняться гражданской власти, государству, что только они, а не командование армии могут выражать и формулировать национальный интерес, военную политику и стратегию. Она показывает крайнюю опасность давления военных на государство, поскольку они все подчиняют оперативной необходимости, тогда как военные действия, их методы и цели должны исходить из более общих и широких взглядов политической власти.
