Готтлоб Бидерман - В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945
С обитателями этого дома у нас быстро сложились дружеские отношения, и мы меняли у них хлеб и сахарин на табак и свежие овощи. Они ясно дали нам понять, что татарский народ никогда не был другом Советов и что они глубоко возмущены «русификацией» Крыма, в результате которой они стали меньшинством с незавидным общественным положением.
В доме было несколько женщин и детей, а также старик, который редко разговаривал. Вероятно, всех молодых мужчин призвали в Советскую армию во время ее отхода. На скамье все время сидела старуха неопределенного возраста, похожая на мумию, с трубкой в беззубом рту. Единственный раз я увидел, как ее круглое лицо тронула улыбка, когда перед самым Рождеством родился ребенок. Тогда старуха ожила и принялась ковылять взад-вперед, ухаживая за молодой матерью и новорожденным.
За несколько дней до этого беременную женщину заботливо привели в дом, а теперь мы узнали о рождении младенца по его первым крикам в соседней комнате. После этого один из наших медиков дал им чистые бинты, а мы подарили молодой матери несколько конфет.
Так солдаты и русские женщины отмечали рождение новой жизни, а в нескольких километрах отсюда во всю мощь работал деструктивный механизм современной войны, и грохот разрывов эхом проносился по этой пологой местности.
Весь день нас приветствовали крики мусульманского имама, и пять раз в сутки с минарета мечети слышался его поющий голос, призывающий последователей ислама на молитву от восхода солнца до заката.
Во время подвоза к нам грузов в ходе боев за Мекензи двум нашим тыловикам из колонны снабжения удалось перебраться через крутые, кишащие партизанами горы Яйла и достичь прибрежной дороги возле Ялты. С чутьем голодных шакалов они тут же обнаружили русский продовольственный склад. Рядом с бочками квашеной капусты и яблочного пюре находился огромный винный склад. Его опечатали и передали под охрану румынских солдат, под командованием сурового немецкого офицера-интенданта.
Двое наших солдат выпрашивали разрешение взять с собой что-нибудь со склада, но их просьбы и жалобные рассказы о голоде, холоде и жажде на передовой не смягчили сердце офицера-интенданта. И тогда эти двое решили сыграть на симпатии румын и с полевой осветительной лампой и сигаретами отыскали охранника, который пошел им навстречу и ночью помог загрузить на машину несколько бочонков.
Ротный фельдфебель-интендант сделал нам сюрприз — три больших деревянных бочонка крымского вина приехали на самом верху кузова его грузовика. Услышав, что нам можно попробовать вина из бочонков, мы выпили бесценную темно-красную жидкость из жестянок, взятых из столовой, и полевых фляг, напевая при этом «Мельницы долины Шварцвальда». К нашему репертуару позже добавились несколько непристойных песенок, какие солдаты пели с сотворения мира, и, в конце концов, мы опустошили наши помятые сосуды.
Водители придумали хитрую систему транспортировки вина, использовав кусок топливного шланга, который протянули от бочонков через открытое окно прямо к нашему жилью, куда оно поступало не замеченным нашими ротными шпионами. И мы без помех всю ночь пили сладкое крымское вино в лучших традициях Петра Великого и императрицы Екатерины.
На следующий день в ротной канцелярии был подготовлен наградной документ за боевые заслуги, а в обосновании награды было написано и подтверждено: за получение важного военного материала — вина.
Вернулся наш раненый ротный командир. Строгий, но объективный, он всегда командовал ротой с примерной справедливостью, никогда не требуя от солдат того, чего не мог или не сделал бы сам. В полевом госпитале в Бахчисарае ему, ампутировав несколько поврежденных пальцев, подлечили изуродованные руки. С забинтованными руками он обошел ротную казарму, поздоровался с солдатами и поинтересовался их проблемами. Несмотря на раны, из-за которых ему могли бы дать отпуск для выздоровления, он остался на фронте со своей ротой. Санитар Алоиз помогал ему умываться и бриться.
Оружие и техника были тщательно осмотрены. Водители регулярно проверяли состояние своих машин, чтобы быть уверенным, что двигатели немедленно заведутся, даже при температуре ниже нуля. Мы осознавали, что дни отдыха в относительном комфорте сочтены, и не могли избавиться от мыслей, что вскоре возобновятся суровые военные испытания.
В мечети ханского дворца в Бахчисарае дивизионные капелланы обеих конфессий отслужили предрождественскую службу. Согласно распорядку в роте и в строгом соответствии с национал-социалистической политической доктриной, посещение религиозных мероприятий было добровольным, однако почти все подразделение отправилось в мечеть.
Благоразумие, сила и вера оставались лозунгами, ключевыми словами в течение всех дней рождественского поста. Мы нуждались в мире, и начальное возбуждение войной отошло на задний план, его пересилило страстное желание вернуться к нормальной жизни. Мы пытались найти утешение в словах священников и капелланов в сером, но наши мысли сосредоточивались на доме, раненых и погибших. После того, чему мы недавно были свидетелями, едва оставшись в живых, политическая философия и идеалистическая риторика, которые на волне энтузиазма привели нас в эту чужую землю, превратились в бессмысленные осколки.
Перед нами маячила перспектива первого штурма Севастополя. Вместе с 22-й Нижнесаксонской пехотной дивизией мы были должны атаковать северный фланг вражеской обороны. Предстояло преодолеть сложную систему укреплений, инженерных сооружений и крутых склонов северного сектора севастопольской твердыни и пробиваться к Северной бухте.
Отлично зная, что в северном секторе сосредоточены самые мощные оборонительные средства, нам посоветовали быть готовыми «взять быка за рога». После этого удара враг лишится доступа к выходу из гавани и тем самым всякой надежды на эвакуацию морем. Для этого штурма армейское командование привлекло все имевшиеся в наличии силы. Только в районе Керчи была оставлена одна немецкая дивизия, не принимавшая участия в наступлении. В ее задачу входила береговая охрана. Она сменила плохо вооруженную румынскую дивизию сомнительной надежности.
Проблемы снабжения сказывались на укомплектованности нашей тяжелой артиллерии, боеприпасов едва хватало на продолжительное сражение. Нам также отчаянно не хватало бронетанковых войск; но и те немногие, что у нас имелись, сталкивались с огромными проблемами, пересекая труднопроходимую местность, пробивая себе дорогу через сеть укреплений, обороняемых непоколебимыми воинами.
Советы создали систему укреплений всех видов и держали под контролем все поле боя. Защищаемый большими силами, северный сектор береговой крепости за холмами, возвышавшимися над Бельбекской долиной, покрывал огромную территорию к востоку от наших позиций. Всю ночь моросил дождь, но с восходом солнца небо прояснилось.
