Александр Бушков - Иван Грозный. Кровавый поэт
Правда, в отличие от Косого, Темный и ослепши продолжал мечтать о реванше. Благо монастырский игумен Трифон, человек в юридическом крючкотворстве изощренный, просветил слепца: не имеет, мол, никакой юридической силы клятва, вырванная силою… Обрадованный Василий возопил:
– А действительно, чего это я?! Силком заставили, ироды!
Тут подоспела группа бояр, которые решили ставить именно на Василия, пусть и слепого. Главным у них был человек с примечательным прозвищем Стрига. «Стрига» в древнеславянской мифологии – это кровососущий упырь. Что должен был наворотить в жизни человек, чтобы заслужить такое прозвище, остается только догадываться…
Теперь уже Шемяку вышибли из Москвы. Он поцеловал крест на то, что драться за престол более не будет.
А отъехав подальше, в духе того времени спохватился: чего это я!? Силком заставили, ироды! И принялся собирать войско…
Тут уж команда Василия решила, что с этим затянувшимся делом пора кончать решительными методами. В Нижний Новгород, где обосновался Шемяка, отправился московский дьяк Степан Бородатый. Он склонил на свою сторону шемякинского боярина Ивана Котова – вероятнее всего, с помощью тех аргументов, что чеканятся из золота и при встряхивании в ладони издают приятный звон. Котов, наверняка с помощью тех же аргументов, убедил повара, оставшегося для Большой Истории безымянным. Повар красиво зажарил курицу, напихал туда яду и подал Шемяке. Шемяка курицу съел – и до десерта уже не дожил. Интересно, что весть об этом событии привез Василию Темному подьячий Василий с символической фамилией Беда (судя по дождем пролившимся на него милостям, он был не просто почтальоном, а активным участником операции).
Повар настолько терзался угрызениями совести, что впоследствии ушел в монастырь замаливать грехи, – один-единственный из всех замешанных. Остальные без особого раскаяния продолжали рулить государством. Оставшись без серьезных конкурентов, Василий Темный принялся методично изничтожать сохранившихся удельных князей и их отпрысков. В общем, он не был ни чудовищем, ни ангелом – как ни жутко это кому-то покажется, шел в чем-то нормальный процесс, научно именуемый «преодолением феодальной раздробленности». Как ни ужасайся, а через этот процесс, поигрывая палаческим топором и втихомолку балуясь ядами, прошли абсолютно все европейские (и не только) властители. Историческая неизбежность, знаете ли. Шемяка, кстати, из всех участников двадцатилетней заварушки был человеком, пожалуй, самым приличным – на нем меньше всего подлостей, а в характере поболее благородства, чем у прочих участников игры. Но если рассуждать объективно, именно он защищал бесповоротно отжившие обычаи, отчего стране как таковой был один вред.
Сейчас они, все трое, покоятся в Архангельском соборе – Василий Темный, Василий Косой и Дмитрий Шемяка…
Сын Темного Иван III, занявший московский престол опять-таки по новому обычаю, как назначенный отцом наследник, окончательно разделался с независимыми княжествами, а заодно и с независимым городом Новгородом, боярской «республикой». Именно при нем, в 1487 г., произошло первое взятие Казани – правда, к Московскому государству ее не присоединили, а попросту назначили новым ханом некоего Мехмет-Аминя, человека надежного. Именно Иван III придумал номенклатуру – особый список служилых людей, откуда только и черпались кадры для государственной службы (и исключались из списка за серьезные прегрешения, что влекло нехорошие последствия для всего рода).
О такой интереснейшей и сложной личности, какой был Иван III Васильевич (кстати, тоже носивший прозвище Грозный), можно написать отдельную книгу, но эта фигура для нашего повествования носит характер второстепенный, поэтому надолго на нем задерживаться мы не будем. Упомяну лишь, что женился Иван на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора. Той самой, что якобы привезла на Русь уникальную библиотеку (об этой загадке – последняя глава). Кажется, именно с тех пор гербом Руси стал византийский двуглавый орел. А может быть, Византия тут и ни при чем: поскольку тот же самый двуглавый орел имеется и на печати хана Джанибека, и других ордынских властителей…
Великий князь Иван III Васильевич. Миниатюра из «Титулярника». 1672 г.
При Иване III на Руси впервые появились «иностранные специалисты», в том числе и знаменитый архитектор Аристотель Фиораванти, построивший Успенский собор – точнее, восстановивший, потому что у русских строителей уже построенный было собор взял да и обрушился. Отношениями с Италией (в том числе и устройством брака Ивана) ведал человек, как говорится, интересный: итальянец же Иван Фрязин, покинувший родину, как злословили, из-за каких-то недоразумений по месту основной работы (он был монетных дел мастером, что наталкивает на интересные подозрения).
Так вот, о главном. Именно Иван стал пользоваться в переписке с иностранными монархами титулом «царь» – пока еще неофициально: ну, как если бы английский король в послании к французскому именовал себя «повелителем Британии». Формально так оно и было, но юридически такого титула не существовало. Как бы там ни было, титул был озвучен…
В своем завещании Иван III указал немало принципиально новых положений, которых прежде не знали и которые все до одного были направлены на укрепление единого государства. Прежде все сыновья великого князя «совместно» владели Москвой – теперь Иван возложил это на одного наследника, того, кому предстояло стать великим князем. Прежде свою монету чеканили все удельные князья – теперь это право было оставлено только за великим князем московским. Прежде удельные князья могли распоряжаться своими вотчинами по собственной воле и завещать их кому угодно – теперь, если они умирали бездетными, земли переходили великому князю. Теперь один только великий князь мог вступать в дипломатические отношения с иностранными государствами..
Так что наследник, великий князь Василий, в полном смысле слова стал государем всея Руси, так и звался…
Умирая, он не успел выполнить разве что одного – женить сына на какой-нибудь иностранной принцессе. Став государем, двадцатишестилетний Василий этот отцовский завет преспокойно нарушил и обвенчался с дочерью московского боярина Соломонией Сабуровой – должно быть, красива была…
Пышная свадьба оказалась омрачена плохими новостями из Казани – тамошний хан, вассал великого князя, узнав о смерти грозного сюзерена, решил, что с его наследником можно и не считаться. Перерезал почти всех русских в Казани (оставшихся в живых продал в рабство ногайцам) и пошел войной на Нижний Новгород.
